Небольшая изба на лесной поляне выглядела удобно и уютно. Да я
все, что увидела в этом лесу – уже любила! А значит и избу эту, и
хозяйку ее – старую, но очень опрятную женщину, что встречала нас
возле двери. Когда меня, полусонную, сняли с коняшки и поставили на
твердую землю, я сонно и глупо улыбалась – любила всех вокруг.
Хозяйку толком не рассмотрела из-за непривычной усталости.
Держаться-то на коне меня учили, но только и того, что держаться. А
долгий для меня конный переход дался тяжко – болели ноги и спина,
зад онемел, а уж как спать хотелось. Меня сняли и проводили, а там
и уложили на что-то мягкое, а я сразу провалилась в глубокий сон,
даже не раздевшись.
Тело устало, а вот душа не получила еще покоя от всего того, что
навалилось на меня этим днем и среди ночи я проснулась. И
вспомнилось…, и я заплакала, как же я плакала! Молча, привычно
молча. Как велик и хорош собой этот мир, который прятали от меня, и
как же замечательно было бы познавать его рядом с ним.
Чтобы рассказал мне все о нем, чтобы провел по нему, сам прошел
рядом со мной! Как же мне хотелось к нему, как привычно тянуло! Но
не к тому, кто украл у меня мою ночь, а к тому, что я выдумала для
себя, о котором мечтала долгими лунами. Который говорил тогда со
мной. Совсем не думать о нем пока не получалось, как и не плакать.
Но я научусь этому, я смогу… когда-нибудь. Текло из глаз и из носа,
я шмыгала им и все думала – почему такая несправедливость? Ведь
никто и никогда не полюбит его сильнее, чем я. Тогда - за что? Мало
мне досталось с детства?
Наплакавшись, я захотела пить, а еще – до нужника. Вокруг стояла
глубокая ночь и тишина. Очевидно, все уже давно спали. Я села на
постели и огляделась в свете заглядывающей в окно полной луны.
Светелка была совсем маленькой, и я была в ней одна. Встала и
тихонько отворила дверь в сени, чтобы не помешать людям, разбудив
их, а потом вышла и на двор. И опять меня обняли и заворожили эти
запахи и звуки, свежесть ночного лесного воздуха…
Попив воды из ведра, которое нашлось на колодезном полке и не
став искать в темноте отхожее место, я наскоро присела под кустик.
А потом тихонько прошлась возле дома и нашла за углом под стеной
лавку. Села на нее, откинулась на стену и примлела от удовольствия,
прикрыв глаза - так мне нравилось здесь. А потом вздрогнула от
испуга, потому что из приотворенного окошка донеслось, сразу после
тяжелого женского вздоха: