НЕЖДАННЫЕ ВСТРЕЧИ
До привала надо было продержаться не меньше трех-четырех часов,
и часы эти будут не самыми приятными в моей жизни.
Заросли, обрамляющие ручей, показались, когда окончательно
рассвело. Солнце начало ощутимо пригревать, но я все еще куталась в
два плаща, не в силах согреться.
Раздвинула густые ветви и шагнула прямо в воду. Ветви, росших по
берегам кустов, образовывали второе небо, и солнечные лучи,
проникая сквозь листву, золотыми копьями вонзались в ручей.
Вот теперь посмотрим, насколько у меня непромокаемые сапоги. На
реке сняла, чтобы не черпнуть через верх, а сейчас моим кожаным
сапожкам предстояли полноценные испытания. Надеюсь, продавец не
врал, и я не зря заплатила за них втридорога.
Камни скользили под ногами, лежащие поперек бревна изрядно
замедляли путь, а ноги я перестала чувствовать уже через полчаса.
Сапоги не пропускали воду, но от холода защитить не могли.
Еще через час меня стали одолевать настойчивые мысли об
абсурдности моего маневра. Тащиться по ледяной воде, ловить
равновесие на скользких камнях, с закрывающимися после бессонной
ночи глазами — та еще «умность». И собственно, ради чего? Чтобы
мифические собаки, отправленные в погоню за мной, потеряли след?
Или суровые дяди-следопыты ломали глаза, пытаясь найти отпечатки
моих ног? Смешно.
Конечно, я упала. Рухнула в воду, приложившись о камень со всего
размаху коленом и одной рукой по локоть нырнув в ручей. Когда
успокоилась рябь, полюбовалась на свою серую и усталую физиономию.
Пожалуй, во мне уже никто не заподозрит княжну.
Встала, подвязала мокрые полы плаща и зашагала дальше. Пока есть
силы — иду по воде, затем начну искать укромное место для привала.
Я отошла еще не слишком далеко от жилых мест, чтобы
расслабляться.
Был еще один вариант поиска беглецов — магический. Но дело это
недешевое, да и не каждый маг может выстроить сетку поиска,
наложить на карту и хотя бы приблизительно определить
местонахождение человека. Лучший результат давал поиск по крови, по
волосам или ногтям, но попробуй их достать. Когда жива была
бабушка, она всегда следила, чтобы все тщательно сжигалось, и даже
моим проверяльщикам не позволялось ничего уносить с собой из моих
вещей. После смерти бабушки этим занялась мама. До войны мы даже
держали отдельную служанку, которая убирала личный мусор и сжигала
его.