- Про Алай не скажут. Она кроткая и покорная, как овечка, -
сказала Мулга.
- Да я уж заметил, - хмыкнул Харан. - Да уж.
Алай протянула руку за мисочкой и положила туда праздничный рис
из котла, потом поднесла Харану. Это всё было каким-то неправильным
сном, который всё никак не заканчивался. Харан взял щепотку риса и
съел, а вторую протянул ей. Алай открыла рот, и он положил туда
рис, потом достал из кармана какую-то тряпицу и обтер пальцы.
- Я с вами пойду, - сказал Харан, прищурившись, и Алай, которая
сидела, косясь на него, слегка шарахнулась. - Что это она? -
нахмурился Харан. - Ты чего? - Он повернулся к Алай, гдядя ей в
лицо. - Болит что?
- Науку отцовскую помнит, - мурлыкнула Мулга.
Харан цыкнул зубом и потянулся за жареной бараниной.
- Понятно, - сказал он. - Воспитанная, значит. Хорошо. Так я о
чём. До Улданмая я с вами иду. Не вплотную. В половине ранда
примерно. Если она меня выведет из себя - отправлю к вам. Я люблю
тишину. Лошадь даёшь за ней?
- Даю. И всё, как договаривались. Я же дал овец... Шатёр дам.
Этот, - показал он назад. - К первому сыну справите свой уже. Она
не выведет... Она тихая и спокойная. Послушная. Я воспитал.
- Надеюсь.
- Я думал, ты будешь к нам захаживать, истории интересные
расскажешь. А ты вон как задумал, - с явным облегчением сказал
Охар. - Ну, нас туда много идёт. Скучно не будет. У Бутрыма
справным воинам, говорят, всегда место у костра найдётся.
- И зачем же он собирать их начал? - заинтересованно спросил
Харан.
- Спроси Тура, он туда рвётся.
Алай опять вздрогнула. Харан слегка шевельнул ладонью, которая
уже вспотела, как и её, и она с ненавистью покосилась на его
странную бороду.
- Мы ещё с ним потолкуем, думаю, - сказал он, вставая. - Давай,
шевели ногами.
Алай встала, пошатываясь, и зашагала за ним на восток, слыша,
как перешёптываются, смеясь, за спиной Мулга и Охар. В голове
билось непонимание и отчаяние. Привязанная рука затекла, кочки
больно били по пяткам, потому что она всё время спотыкалась, бредя
мимо празднующих хасэнов, и огни светильников мигали, расплываясь,
на коврах между блюдами с праздничным угощением.
Наконец на самом краю огромного стойбища Харан свернул к шатрам,
расставленным внутри небольшой ограды. Внутри мохнатыми кочками
лежали дюжины полторы овец, а рядом ходили привязанные лошади.