***
Домой вернулись поздно ночью после оглушительного фейерверка,
закрывшего Бал невест. Почтенная Маргаретта, раскрасневшаяся и
довольная, торжественно понесла в библиотеку ворох карточек с
предложениями - смотрины прошли великолепно.
А Кайю ноги едва держали. Она поднялась в спальню, разделась и
легла на кровать, думая, что мгновенно уснёт, но сон не шёл.
Лежала, пытаясь заснуть, но голова шла кругом, и мысли снова и
снова возвращались в бальный зал. К тому танцу, к тому взгляду и
жару рук Ройгарда Лардо.
Остаток ночи она ворочалась с боку на бок, её лихорадило, и все
тело горело огнём. Задремала лишь под утро, но и во сне её всё
равно преследовал этот взгляд…
Обжигающий и странно знакомый.
Кайя встала на рассвете, ощущая себя опустошённой. Голова болела
и кружилась, еда казалась отвратительной, и руки дрожали так,
словно она выпила не меньше бочонка вина. А ведь всего-то бокал. И
события вчерашней ночи казались нереальными.
Что с ней творится?
Она сидела в столовой, глядя на овсяные оладьи и мёд, на то, как
почтенная Маргаретта щедро мажет их маслом, и чувствовала только
дурноту. Ей хотелось выйти на воздух, умыть лицо и вдохнуть глубже.
Избавиться от липкой паутины наваждения. От звуков, доносившихся из
окна: криков молочника, проезжавшего мимо в своей повозке, и
нудного воркования голубей. От запахов и слишком яркого света…
Карточка Ройгарда Лардо лежала на серебряном подносе первая, а
за ней остальные. И их было много. Почтенная Маргаретта,
отвратительно ковыряясь маленькой ложечкой в пашотнице, даже
похвалила Кайю — столько предложений!
Столько чести для полукровки…
Она подмигнула и, указав глазами на первую карточку, произнесла
шёпотом:
— Думаю, выбор очевиден, милая. И, кстати, он прислал вот
это.
Достала из красного ридикюля коробочку, перевязанную атласной
лентой, и протянула ей. Внутри на муаровой подкладке лежало
массивное кольцо с огромным жёлтым топазом. Кайя вынула его и
положила на ладонь. Камень был тёплым, мерцал и манил, и, не
удержавшись, она надела его на палец.
Лёгкое тепло потекло по телу, головная боль отступила, и руки
больше не дрожали. Перестала раздражать хлопавшая от ветра ставня.
Запахи мятного чая, лимонного пирога и имбирного печенья приятно
защекотали ноздри. И как-то сразу все встало на свои места. Она
взяла карточку, на которой размашистым почерком было написано
«Ройгард Лардо», и улыбнулась Маргаретте.