Он дотащил свой чемодан
до остановки, сел в трамвай и поехал на новое
место жительства. Где находится трактир Слепого, он знал, это
было одно из немногих более менее добротно построенных зданий
«за линией», и туда можно было доехать
на трамвае.
После остановки у вокзала
трамвай свернул направо и по пологому пандусу спустился
в подземный туннель под путями. Туннель был достаточно широк
для двух трамвайных колей, да еще оставалось место для
пешеходов. Собственно, для пешеходов туннель и городился,
а трамвайные пути присоседились как-то нечаянно
в процессе проектирования: слишком много народу шастало через
пути туда-сюда, нарушая технику безопасности. Но и после
постройки в прошлом году туннеля ситуация не сразу
исправилась, пока чья-то умная голова не додумалась перевести
в тоннель все табачные лавки. В поисках курева народ
потянулся в туннель и мало-помалому приучился пересекать
пути под землей. Пробегающие по туннелю паровички
с их клубами дыма пользовались дружной неприязнью
продавцов табака, которые от того были чуть ли
не самыми большими сторонниками прогресса
и электричества.
Район, в который попал трамвай после
выезда из туннеля, разительно отличался от того, что был перед
вокзалом: ярдов тридцать было ощущение, что трамвайную колею
проложили прямо сквозь понастроенные домики, тесно лепящиеся друг к
другу. Ощущение было верным: самые ближайшие застройки «за линией»
не соблюдали никаких планов и строились кое-как. Потом власти
спохватились, разгородили незастроенный пока пустырь на кварталы,
наметили улицы и разрешили строиться как угодно, но ни на дюйм не
выступая за пределы квартала. Ну а то, что было уже построено за
предписанными пределами, безжалостно посносили. Вот и получалось,
что какой-нибудь дом являл напоказ половину своей комнаты. Но, как
и говорилось, такое безобразие было на первых 30 ярдах Залинии.
Дальше таких печальных случаев не наблюдалось, хотя застройка была
пестра и порой фантастична, ибо каждый строил в силу своих средств
и способностей.
Более всего «за линией»
бросалось в глаза обилие кабаков. Если в Белом Аштангхе
почему-то предполагалось, что спиртные напитки и нужда
в них не существуют в природе, то здесь водка
считалась чуть ли не самой большой потребностью человека.
В Белом Аштангхе спиртное продавалось разве что
в вокзальном ресторане, а человека, задержанного
на улице пьяным, ожидал большой штраф.
«За линией» же на двадцать человек приходилось
по кабаку, и это по самым скромным подсчетам.
Да и куда податься человеку в долгие зимние вечера?
А тут и тепло, и светло, и приятели,
и музыка играет. В больших трактирах, вроде трактира
Слепого, так еще и девушки. Ну и водка, конечно,
куда без нее. Администрация Аштангха в общем-то относилась
к залинейным кабакам с пониманием и пока требовала
только соблюдать два условия: никакой продажи навынос,
а в мороз отслеживать, чтобы пьяные не ложились
отдохнуть в сугробах.