—
Ларка… ты все такая же!
Смех у него, пожалуй, изменился, и
голос был теперь не такой мальчишески-звонкий. И каким же он стал сильным и
высоким: у Лары даже в голове загудело, когда он, подхватив ее за талию,
закружил над полом.
А когда поставил наземь, она, наконец,
сумела рассмотреть его лучше.
Главное, что изменилось в нем, так это
глаза: не было уж той нахальной самоуверенной усмешки. Он стал серьезнее, меж
бровей залегла морщинка, а взгляд был полон мучительных раздумий, будто он
решал и не мог решить арифметическое упражнение. И стричься он начал по-новому.
А уж как лихо зачесывал волосы!.. Именно такие мужчины сопровождали красивых
дам на страницах «Parismodes». И одет так, что Лара, спохватившись, скорее
отступила назад, чтобы не запачкать его легкую тройку своим вымокшим платьем.
И тогда-то ясно поняла, что он приехал
не один. Такой великолепный господин, каким стал Кон, просто обязан
сопровождать столь же блистательную даму. Похожую на Даночку. И ведь Дана именно
его узнала на рисунке, именно его!
Правда, был еще господин Харди, Данин
жених, который совершенно не вписывался в собранную Ларой картину…
Одно она ясно понимала: Кон неспроста явился именно сегодня. В один
день с Ордынцевыми. Да еще и после того, как Ворон предупредил о беде.
—
Какой же ты стал, Конни… - то ли восхищаясь, то ли сожалея, произнесла Лара
вслух.
Но он ее упавшего настроения не
заметил, искренне радуясь встрече:
—
А вот ты ничуть не изменилась. Ну, ни капли! – Как в детстве он тронул
указательным пальцем чуть вздернутый Ларин нос. - Даже привычек своих не
забыла: так и знал, что в этот час застану тебя у лодочного сарая!
Надо сказать, Лару это замечание
несколько задело: в последний раз они виделись, когда она была подростком –
тощим, с острыми локтями и разбитыми коленками. Да еще и обритой наголо, потому
как тем летом подхватила где-то вшей, и маменька, разозлившись, просто остригла
ей косы. Без лишней скромности Лара считала, что за прошедшие годы она значительно
похорошела.
—
Я вот тоже теперь вижу, что и ты не очень-то изменился. Вымахал только,
как каланча, - ответила она, дерзко прищурившись. И расправила плечи, остро
жалея, что не затянута под платьем в корсет, который хоть и мешает дышать да
жить, зато показывает, что у нее, как и у прочих девушек, есть грудь. Не такая,
конечно, как у Галки, но есть.