Сола порывисто обняла сестру,
прижалась к ней, совсем как в детстве, вдохнула легкий сладковатый
аромат давно знакомых духов и прошептала:
– Прости за беспокойство, Люси. Я
знаю, как ты волнуешься, но поверь, это лишнее. Арман доблестный
воин, человек слова и обязательно добьется от отца согласия на
брак.
Люсьена промолчала и ласково
погладила сестренку по голове, в душе не веря, что отец изменит
мнение о капитане Клибере, но говорить с Солой об этом бесполезно.
Если уж та вбивала себе что-то в голову, переубедить ее было
решительно невозможно, и нужно отдать Соланж должное, она всегда
получала то, что хотела.
Стоя в обнимку посреди идеально
прибранной комнаты, где ни одна вещь не лежала просто так, по
необдуманному желанию хозяйки, девушки являли собой занятное
зрелище.
Старшая – образец прекрасной и
хрупкой леди в светлом домашнем платье и с высокой прической из
скрупулезно закрученных белокурых локонов, могла хоть сейчас
принять в доме короля Гилберта со свитой, и никто не посмел бы
упрекнуть ее в неподобающем внешнем виде или поведении.
Младшая, напротив, походила больше на
дочь ремесленника, нежели знатного господина. Ниже сестры ростом,
крепкого телосложения, одетая в простое серое платье, поверх
которого носила длинный приталенный кожаный жилет, Соланж выглядела
неказисто и даже предосудительно, с точки зрения девушек
дворянского происхождения.
Она не любила тратить время на
положенные по этикету наряды и прически. Вставая с рассветом, Сола
наспех собиралась, мчалась на конюшню и еще до завтрака
отправлялась кататься верхом на верной Искре, каурой кобыле с
золотистой гривой, которую отец подарил ей на шестнадцатилетие.
Особняк рода Стоунис располагался на
окраине столицы в непосредственной близости от гарнизона, и Соланж
по утрам проезжала через парк, стремясь поскорее оказаться на
армейской тренировочной площадке, где каталась верхом наперегонки с
воинами и даже иногда приходила к финишу первой. Солдаты и офицеры
боготворили младшую дочь своего командующего и с нетерпением ждали
ее появления на рассвете.
К тому времени как Люсьена чинно
спускалась в столовую для утренней трапезы, украдкой сцеживая в
кулачок зевок другой, Соланж влетала туда раскрасневшаяся и
довольная, подол ее платья частенько украшала бурая кайма уличной
грязи, а сапожки оставляли следы на мраморном полу. И сколько бы
Люси ни бранила за это сестру, Сола поступала так, как ей
вздумается, а суровый командующий армией озерного края с
удовольствием поощрял свою любимицу в необузданном и подчас
недопустимом поведении.