- Не особо… - согласился Сигизмундус.
- Приграничье – место такое, - спицы в пальчиках Аглафьи
Прокофьевны замелькали с вовсе невообразимой скоростью, отчего еще
более сделалась она похожей на паучиху, правда, паучихи не носили
золотых перстней, но вот… - Мужчин там много больше, чем женщин…
нет, есть такие, которые с женами приезжают, но и холостых хватает.
И каждому охота семейной тихой жизни…
С оным утверждением Себастьян мог бы и поспорить, но не
стал.
- А где найти девицу, чтоб и норову спокойного, и не балованная,
и согласная уехать в этакую даль?
- Мы подумаем, - ответил Сигизмундус, когда панна Зузинская
замолчала. – Быть может, это и вправду достойный выход…
Кузина так не считала.
Сидела с несчастным яйцом в руке, поглядывала мрачно, что на
сваху, что на Сигизмундуса…
- Что тут думать-то? – Аглафья Прокофьевна всплеснула ручками. –
Свататься надобно… сватовство, ежели подумать, дело непростое, у
каждого народу свой обычай. Да что там, народ… в каждой волости
по-свойму, что смотрины ведут, что свадьбу играют…
…она щебетала и щебетала, не умолкая ни на мгновенье.
- …вот, скажем, у саровынов заведено так, что жениха с невестою
ночевать в сарай спроваживают аль еще куда, в овин, амбар… главное,
что не топят, какие б морозы не стояли и дают с собою одну шкуру
медвежью на двоих. А у вакутов наутро после свадьбы сватья несет
матери невесты стакан с водою. И коль невеста себя не соблюла, то в
стакане оном, в самом донышке, дырку делают. И сватья ее пальцем
затыкаеть. А как мать невесты стакан принимает, то из той дырочки и
начинает вода литься, всем тогда видно… позор сие превеликий…
Евдокия вздыхала.
И слушала.
И проваливалась в муторную полудрему, которая позволяла хоть и
ненадолго избавиться от общества панны Зузинской. Но та продолжала
преследовать Евдокию и во снах, преображенная в огромную паучиху.
Вооруженная десятком спиц, она плела кружевные ловчие сети и
приговаривала:
- …а в Залесской волости после свадьбы, ежели девка девкою была,
то собираются все жениховы дружки, и родичи его, и гости, какие
есть. И все идут ко двору невесты с песнями, а как дойдут, то
начинают учинять всяческий разгром. Лавки ломают, ворота, окна
бьют… и от того выходит ущерб великий. А уж после-то, конечне,
замиряются…
После этаких снов Евдокия пробуждалась с больною тяжелой
головой.