— Не смотри на меня так. Я не врач.
Больно? — спросила я, не ожидая ответа, просто чтобы не
молчать.
— Нет.
Я мельком взглянула на него —
кажется, не врет. Ровный холодный взгляд, по которому видно, что
ему ни капельки не больно.
— Что это за звери?
— Снежные волки. Ты слышала про
снежный лес?
Я отрицательно покачала головой.
Он помолчал, наблюдая, как я
завязываю бантик.
— Мало кто знает про волков, потому
что никто не возвращается живым. А про снежный лес слышали все.— Он
многозначительно посмотрел на меня и Лину. Как будто до этого мало
сверлил нас взглядом!
— Лес — обычный, а вот снег — нет.
Снежные волки ведут за собой зиму. Где они, там зима. Давно они с
этого места не уходят. Ночью охотятся за добычей, на рассвете стая
исчезает. Они уходят в снег, чтобы вернуться следующей ночью. Из
каких вы земель?
Я не знала, что сказать, намочила еще
один кусок тряпки и потянулась к ссадине на его щеке. Молниеносным
движением Макс остановил мою руку у самого лица. У меня перехватило
дыхание от неожиданности и страха. И чего-то еще. Наши глаза
встретились, не знаю, что было в моих, но в его читалась злость и —
совсем чуть-чуть, но я точно видела — боль.
— Рана. Небольшая. Ее надо
прочистить, — прозвучало очень тихо.
Он смотрел на меня так, словно я
сделала что-то достойное мгновенной смерти. В его нежелании
допускать меня к ране крылось нечто большее. Я не знаю, как он ее
получил, но догадывалась, что никто и никогда не касался ее. За
пару часов нашего знакомства у меня сложилось впечатление, что Макс
довольно необщительный. Учитывая его устрашающую силу, думаю, никто
и не пытался приблизиться, уж точно не первый встречный, как я.
— Я не хотела, прости. — Не знаю,
зачем я это сказала, но в этих словах было все, что я чувствовала.
Мне стало неловко за попытку влезть в то, что меня не касалось, за
то, как я ужаснулась и отпрянула, когда увидела его лицо в первый
раз, и за то, что сейчас заставляю его решать, что делать дальше.
Но руку не убрала. Мы так и замерли. Напряжение, повисшее между
нами, больше не было таким пугающим. Оно просто стало другим.
Казалось, если я отступлю, это будет признание, что он неприятен
мне.
А он больше не казался мне таким. Я
перевела взгляд на след, изучая. Макс был привлекательным. Четкие
черты лица, на котором читался волевой характер. Угольно-черные
ресницы, оттеняющие холодные серые глаза, такие же черные волосы,
обрамляющие лицо. Его должны были окружать толпы поклонниц, если бы
не уродливый след чьей-то жестокости, а может, случайность,
навсегда испортившая внешность. Наверно, что-то отразилось на моем
лице. Макс отпустил руку, позволяя обработать рану. Я осторожно
прикоснулась тканью к коже, протирая ее. Красивые черты лица
контрастировали с уродливостью шрама. Он стоял неподвижно,
напряженно наблюдая за мной, пока я не закончила. Порез был
небольшой и, полагаю, станет совсем незаметным, добавив лишь
небольшую бороздку к основному рубцу. Еще раз посмотрев, не могу ли
сделать еще что-нибудь, я убрала руку.