– Не выживет, – сказал доктор, развернув рубашку. И брался за
нее двумя пальцами, точно ему было противно прикасаться или к этой
рубашке, или к младенцу.
Руку отнял, пальцы платочком вытер.
– Что? – Райдо показалось, что он ослышался.
Как не выживет?
Он ведь молоком напоил. И еще напоит, но не сразу, чтобы ей
плохо не стало. И завернул вот в рубашку, а еще полотенцами накрыл…
и быть может, Дайна отыщет одеяльце… или что там еще надо, чтобы
детенышу было тепло.
– Не выживет, – спокойно, равнодушно даже повторил доктор,
складывая свой платочек. И в этот момент он выглядел предельно
сосредоточенным, словно бы в мире не было занятия важней, чем этот
треклятый платочек, каковой следовало сложить непременно
треугольничком. – Крайняя степень истощения. Я вообще удивлен, что
она дышит…
Он наклонился, поднял кофр, поставив его рядом с корзиной, и
Райдо стиснул кулаки, до того неприятным, неправильным показалось
этакое соседство. В кофре, в сафьяновом футляре хранятся
инструменты, хищная сталь, которая причиняет боль, едва ли не
большую, чем разрыв-цветы. Есть там и склянки с едкими
дезинфицирующими растворами, и заветная бутыль опиумного забвения,
которое ему настоятельно рекомендуют.
Ее-то доктор и извлек.
– Единственное, что в моих силах, – сказал он, зубами вытащив
пробку, – это облегчить ее страдания…
Страдающей малышка не выглядела.
Лежала себе тихонько, шевелила губенками, и по щеке сползала
нить беловатой слюны… и Райдо вспомнил, что детей надо класть на
бок, чтобы они, если срыгнут, не подавились.
– Несколько капель и она уснет…
– Идите в жопу, – Райдо провел пальцем по макушке.
Надо будет искупать ее, а то не дело это, чтобы ребенок грязным
был. Только он не очень хорошо помнит, как это делается. Вроде бы
травы нужны, а какие именно?
И если этих трав он не найдет, то можно ли без них?
И воду еще локтем проверяют, потому что пальцем – неправильно,
правда, в чем неправильность, Райдо не знает.
– Простите? – доктор замер со склянкой в одной руке и с
ложечкой, которую с готовностью подала Дайна, в другой.
И Дайна замерла, приоткрыв рот, должно быть, от возмущения.
Нат, который молчаливым призраком устроился на пороге – а
переодеться не удосужился, – беззвучно хохотал.
– В жопу идите, – охотно повторил Райдо и малышку из корзины
вытащил.