И кажется, готова исчезнуть, стоит на ней задержаться взгляду.
Ее положение ныне уже заметно, и сатин простенького платья
обрисовывает животик.
Араши вновь в мужском наряде. Хорошо, хоть ножи свои за стол не
потащила.
А Шину молчалива.
Задумчива.
Она старше прочих и понимает что-то… что-то важное,
ускользнувшее от меня с памятью Иоко. И это обидно. Мне доступно
все прошлое моей предшественницы, кроме того последнего месяца, в
котором она заболела.
…подали еду.
Вареная рыба на деревянном подносе и рис, который получился не
слишком удачным. Значит, кухарила Араши, она всегда готовила рыбу с
рисом, только рис или недоваривала, или, напротив, переваривала до
клейкой тягучей массы.
Острый зеленый соус.
Маринованный имбирь и что-то еще, что Иоко помнила как аюро и,
кажется, любила это. Я же разглядывала полупрозрачную желтую массу
и гадала, стоит ли рисковать, пробуя это.
Ели молча.
Аккуратно орудовали палочками, однако по-разному. Араши почти не
жевала, она глотала жадно, будто все еще спешила куда-то. А вот
Юкико брала маленькие кусочки и так осторожно, будто опасалась,
что, возьми она больше положенного, и ее прогонят от стола. Кэед
была безупречна в манерах. И потому сложно было понять, любит она
рыбу и рис или же терпеть не может.
Мацухито вздыхала над каждым кусочком.
Шину просто ела.
Она старательно двигала челюстями, но задумчивый взгляд ее был
обращен в стол.
…тревога шевельнулась.
Что-то такое… нехорошее случилось. Или должно было случиться?
Заговорить?
…я решилась, когда девочка подала чай, и Кэед, решительно
отстранив служанку, сама присела к круглому заварочному чайнику.
Она колдовала, что-то разливая и смешивая, и выглядела почти
живой.
Почти счастливой.
- Спасибо, - я приняла в ладони чашку. – Я… много думала в
последние дни.
Чай пах жасмином.
- …боги послали болезнь испытанием духа… и тела… - говорить с
ними все равно, что со стеной. Слушать слушают, а пойди пойми, что
творится в головах их.
И почему мне это так важно?
- …чего вы хотите?
Моя заготовленная речь рассыпалась. Я вдруг поняла, что им все
эти слова не интересны.
Они не верят словам.
А чему верят?
- Простите? – подала голос Кэед. Она сидела на корточках и спина
ее была пряма.
…и она не стала наряжаться к обеду. Бледную кожу ее покрывали
веснушки. Рыжие. Яркие. Они были и на носу, и на лбу, и, кажется,
на руках тоже.