Упырь отчаянно зашипел и попытался вгрызться мне в ногу. Я
дернул ногой, стараясь сбросить его, и снова рубанул крикетом. На
этот раз получилось – я не рассмотрел толком, куда попал, но тварь
свалилась вниз, а перед глазами всплыли цифры полученного опыта. А
в следующую секунду под ногами барана взметнула белесую пыль
дорога, идущая по склону вверх. Мы успели, успели!
Но тут я услышал за спиной короткий удар и громкий
вскрик.Оглянувшись, я похолодел: мул Винса что есть мочи скакал
вперед без седока и уже почти нагнал меня. Сам же мой камердинер
валялся на земле, перемазавшись в дорожной пыли и с трудом пытался
подняться. Черт, ну, почему именно сейчас! Мы же почти
прорвались!
Я, что было сил, осадил барана, заставив его затормозить посреди
дорожки. Секунду спустя меня догнали Макс и Лана, оба бледные,
всклокоченные, насмерть перепуганные.
– Вперед! – крикнул Макс, истерично надсаживая глотку. – Они нас
догонят!
Я не стал ничего ему отвечать и выскочил из седла, бросившись к
Винсу.
– Рома, ты что?! Мы все погибнем! – вскричала Лана, с трудом
удерживая коня. Я понимал это, но оставить Винса без помощи не мог.
Еще секунду назад я искренне верил, что нахожусь в игре, но сейчас
от этой уверенности не осталось следа: передо мной был живой
человек, отчаянно нуждающийся в помощи.
Добежав до лежавшего ничком камердинера, я дернул его за ворот
рубашки, едва не оторвав. Винс, глядя по сторонам ошалелыми
глазами, едва мог стоять на ногах. Был он весь в пыли, грязная
одежда прорвалась длинными неровными царапинами, а ладони состояли
из одних кровоподтеков.
– Бросьте, ваше инородие, – проговорил он. – Идти… не могу.
Спасайтесь.
Но я вдруг внутри себя понял, что об этом не может быть и речи.
Толкнув едва ковыляющего Винса в сторону монастырских ворот, я взял
крикет наизготовку и повернулся к тому, что было у него за спиной.
Следом за мной с коней соскочили Макс и Лана.
Черно-серое месиво когтей, щелкающих челюстей, длинных паучьих
ног и острых костяных шипов катилось на нас с неостановимой
энергией снежной лавины.
Спасаться теперь было поздно: до них оставалось лишь несколько
шагов. Ужас сковал мое тело: я с ледяной очевидностью осознал, что,
похоже, умирать придется здесь и сейчас, и возрождение в офисе
«Норски» мне вовсе не гарантировано. Проклиная мысленно тот день и
час, когда я поперся на вечеринку к Артему, я выпалил куда попало
из крикета. Пуля прошила насквозь белесую тварь, похожую на
огромного богомола, и перед глазами вновь возникли цифры опыта, но
это уже ничего не решало. Вопрос стоял только о том, чтобы подороже
продать свою жизнь. Я крепко сжал рукоять крикета, намечая себе
цель в первых рядах напирающей нежити.