– Они выдвигали какие-то требования? – спросил я.
– Ты глаза-то разуй, парень! – лейтенант взглянул на меня так,
словно продемонстрировал незнание, для чего нужен ночной горшок. –
Какие требования, это ж нежить, мать ее упыриха! Она тебе башку
отчекрыжит – это пожалуйста, а требования она выдвигать не
обучена!
– Это необычная нежить, – ответил я. – Вы разве видели, чтобы
нежить вела правильную осаду?
– Да я б ее с удовольствием вовсе не видел, сковородку ей под
сраку! – произнес лейтенант и смачно сплюнул на пол под осуждающим
взглядом настоятеля. – Ты по нежити спец – ты и расскажи, что нам
делать-то с ней?
– Я просто хочу понять, что происходит, – заговорил я, как можно
мягче: с раздражительным лейтенантом, похоже, нужно было общаться
именно так,и настоятель, кажется, эту линию поведения уже усвоил.
Причина раздражения, впрочем, была понятна: лейтенанта не
порадовала бумага о том, что он поступает под начало юнца
непонятного происхождения.
– Происходит, молодой человек, вот что, – тихим, чуть напевным
голосом проговорил монах. – Мы здесь, живя на окраине Чернолесья, к
нежити давно привыкли. Кто из братьев ходит в лес по послушанию –
те защитные чары разучивали, круг отрицания рисовать учились. В
общем, обжились мы здесь и на Вседержителя не ропщем: какое уж он
нам место послал для служения, в мудрости своей, в таком мы
спасения и взыскуем. Но эти… явились они словно из ниоткуда, и
сразу монастырь обложили. Полезли к воротам, но братья ворота
вовремя закрыли, из аркебуз со стены вдарили. Аркебузы-то у нас тут
всегда имелись: место глухое, не мертвяки, так разбойники неровен
час нагрянут.
– А разве можно монахам с оружием-то? – спросил я.
– Как писал некогда Мученик Иеремия, оружие служителю Господнему
дано не на защиту его бренной жизни, а ради продолжения его
служения, – отец Келлер наставительно поднял палец вверх. – Ибо
погибнув до срока, Вседержителем определенного, как завершишь ты
дело свое? И что скажешь Стражу, врата небесные стерегущему? Отчего
явился до срока и предписанного не выполнил?
– Так вы говорите, и разбойники могут напасть? – прервал я эту
лекцию по местному богословию. – Может, в монастыре какие-то
сокровища имеются?
– Да упасите Мученики! Какие тут сокровища! – отмахнулся
настоятель пухлыми ладошками. – Монастырь бедный, паломники здесь
не ездят, реликвий нет никаких. По милости его сиятельства только и
существуем, а то бы одними кореньями питались, как Мученик
Иннокентий в пустыне Биникийской.