– Возьмите, вот, животинку, – сказал
староста, погладив барана по мохнатому боку. – Шерсть-то какая,
видите? Шелк чистый! А вьючная скотина из него – не хуже всякой
лошади. Можете и ехать на нем – довезет вас до самого Брукмера. Нам
его купец оставил проезжий, из Синтифа заморского, заместо платы.
Их в Синтифе-то разводят таких, это еще не самый, значить,
большой.
Я тупо уставился на барана. Баран, в
свою очередь, тупо уставился на меня. Когда ему это надоело, он
снова наклонил голову и принялся щипать помятую пыльную траву.
– И что мне с ним делать? – спросил
я.
– А что захотите. Хотите – продайте в
Брукмере на мясо, хотите при себе оставьте, дело, значить,
хозяйское, – суетливо проговорил староста. – А тут мы вам два вьюка
крупы кистевой набили. Вы, я гляжу, до каши большой охотник, так
сварите себе, пока до Брукмера доберетесь.
От перспективы питаться кашей всю
дорогу до города у меня в горле образовался липкий ком, который я с
трудом проглотил.
– Вы б, ваше инородие, это, значить,
остались бы, может, еще ненадолго? – неуверенно проговорил
староста. – А ну как они снова колобродить начнут?
– Я бы рад, да мне в Брукмер надо, –
ответил я. – А вам, если что, вот Винс поможет. Вон он эту тварь
зарубил – не хуже меня!
Староста раздраженно сплюнул на
землю.
– Да Винс… дождешься от него… – начал
он, взглянув на сына с укором. – Ну, скажи уж его инородию, что
собирался.
– Я, ваше инородие… – начал парень,
глядя в пол. – Я хотел попросить, может, вы меня захотите с собой
взять, навроде как слугу? Я и готовить умею, и дров нарублю, и за
чем скажете – сбегаю. Барана, вон, опять же, буду холить, а? Вам,
поди, непривычно, со скотиной-то обращаться?
Я призадумался. С одной стороны,
слуга мне был совершенно не нужен – как-то не привык я держать
слуг. С другой, за бараном и в самом деле нужно кому-то ухаживать,
да и вообще путешествовать одному как-то неуютно. Кроме того, я
хорошо видел, как сильно Винс хочет вырваться из своего медвежьего
угла, а расстраивать человека, только что спасшего мне жизнь,
ужасно не хотелось.
– Ладно, – ответил я, по возможности
приняв барственный тон. – Пойдем со мной в Брукмер, а там – видно
будет.
Староста тяжело вздохнул.
– Смотри мне, жалованье там все не
вздумай транжирить! – произнес он, грозя сыну пухлым волосатым
кулаком. – Не будешь присылать – сам до Брукмера дойду и выпорю.
Мне ведь здесь без тебя, обормота, батрака брать в дом придется.
Вот сейчас надо овес с дальнего поля убрать, а кто это делать
будет, Мученик Игнатий, что ли?