Почувствовав слабину, он рванул ружье изо всех сил, победоносно
зарычал, вырвав его из моей руки, и тут же получил в висок удар
лезвием крикета, свалившись на земли и уставившись в небо
бессмысленным взглядом.
Весь с головы до ног в грязи и крови, я уперся руками в землю и
с трудом приподнялся. Бой подошел к концу: на окрасившейся
темно-красным дороге лежало не меньше двух десятков тел, валялось в
беспорядке оружие. Разбойники были убиты все, но из караванщиков
выжило меньше половины людей.
Кроме меня и Бажана на ногах могли стоять только трое
погонщиков, один мечник, да еще Винс, вылезжий из-за телеги только
под конец боя. Еще двое бажановых людей, тяжело раненные, истекали
кровью на грязной обочине.
Я закрыл глаза. Кровавая пелена постепенно рассеивалась,
освобождая сознание для мыслей. Переполненный адреналином, я не
сразу осознал одну вещь. Я только что убил троих разбойников, но ни
разу не увидел перед глазами сообщения о полученном опыте.
***
Убитых похоронили при дороге. Нуту и другим погибшим людям
Бажана вырыли неглубокие могилы, а разбойников просто побросали в
общую яму. На это ушел весь день, на исходе которого все были
подавленными и уставшими, еще сильнее, чем сразу после битвы.
Здесь же у дороги едва не оставили и Джипа – один из разбойников
в самом начале драки зачем-то рубанул его саблей, и ни в чем не
повинное животное чуть не истекло кровью. Однако бажанов коновал, к
счастью, выживший в сражении, сделал ему какую-то примочку и
заверил меня, что скотинка будет жить, если не изнурять ее работой.
Я решил, что тюки мы с Винсом до Кернадала будем тащить на
себе.
Меня мутило при одной мысли о случившемся. Вспоминая, как мой
топор крушил человеческие кости, я кривил лицо и зажмуривал глаза,
а желудок сжимался, подступая к самому горлу. Заметивший мое
состояние Бажан угостил меня яблочным вином и не возражал, когда я
опорожнил целую бутылку.
– Благодарю вас, ваше инородие, – проворил он, когда ночью мы
сидели у костра возле свежей могилы Нуту. – Пропали бы мы без вас,
что и говорить. Как теперь в Кирхайм идти – не знаю.
– Так ведь недалеко уже, кажется? – спросил я, думая о
своем.
– Да недели две еще, – ответил Бажан. – Правда, скоро уже
обжитые места пойдут, деревни. Там не так страшно. Ты это… можно
мне, старику, на ты-то?