– Конечно, – кивнул я.
– На вот, возьми что-нибудь. Тебе тоже причитается – военная
добыча, как-никак.
С этими словами он протянул мне запачканный кровью холщовый
мешок, в котором обнаружилась горсть золотых перстней с массивными,
явно не очень дорогими камнями, три браслета и две цепочки.
– Бери что хочешь, – пояснил он. – Мои ребята с этих монахов
чертовых насобирали, чтоб им в бездне вечно тонуть.
Я стал рассматривать собранные в мешок трофеи. Многие были
окровавлены, а к одному из перстней пристал кусок кожи – смахивало
на то, что кто-то из людей Бажана отрубил его вместе с пальцем.
Меня едва не вырвало при мысли об этом, и я уже хотел сказать, что
ничего себе не возьму, как вдруг взор упал на один из браслетов.
Был он точь-в-точь, как мой, с таким же синим камнем и резиновым
ремешком. Совпадением это быть не могло – в этом мире не знали
резины.
– Послушайте, а не было ли среди этих разбойников кого-то с
меткой, как у меня? – спросил я, показывая Бажану браслет.
– Нет, никого не было, я бы заметил, – ответил он. – А эта
вещица лежала в кармане у того, одноглазого. Я его, грешный
человек, самолично обыскивал.
– Тогда я возьму это, если можно, – ответил я. Эти люди
разбойничали неподалеку от Кернадала – значит, возможно, что
браслет сняли с кого-то из тамошних жителей. Вероятно, стоило
отнести ее туда.
Я вгляделся в глубину синего кристалла. У Олега кристалл был
желтым, и он говорил, что синие встречаются достаточно редко – бог
весть, почему. Может, просто потому, что синих стекляшек на складе
у Грановского было меньше, а может быть, есть какие-то другие
причины.
– Кто же ты, парень? – спросил я, глядя на играющие на
поверхности кристалла огненные блики. – И как тебя так
угораздило?
Дорога на Кернадал, на которую мы свернули на следующий день,
оказалась прямой и совершенно безлюдной, даже по сравнению с
Чернолесским трактом. Уже через пару часов пути, по бокам от нее
стали попадаться знакомые деревья с черными листьями: несмотря на
позднюю осень, они все еще не облетели.
Вскоре исчезли птицы. В лесу стояла тишина – нехорошая, мертвая,
давящая. Кажется, в свой первый визит в Чернолесье я был слишком
удивлен и напуган, чтобы это осознать, а теперь она навалилась на
меня и душила, словно огромный паук-людоед.
В одном месте мы проехали через заброшенную деревню. Половина
изб в ней выгорела, остальные стояли подгнившие и наполовину
ушедшие в землю, бессмысленно глядя по сторонам слепыми дырами
окон. Запах пепла сливался здесь с запахом тлена и плесени. Ни в
один из домов я даже не решился зайти: напротив, подстегнул
заупрямившегося, было, Джипа, чтобы проехать гиблое место
побыстрее.