…ничего не происходило.
Тишина.
Тревожная, как ему почудилось. И вялое недовольство богов, а еще
странные слухи, что сами эти Боги вовсе не милосердны, но напротив,
жестоки, если требуют себе кровавых жертв. И что сам уклад Империи
несправедлив…
…храм не опустел вовсе, нет, но прихожан вдруг стало меньше.
А новости доходили одна другой чуднее. И вот уже не три
провинции, а едва ль не половина выступила против Императора,
объединенная человеком, который нагло называл себя сыном новых
Богов.
Он говорил с народом.
Обещал рабам свободу. А низшим – власть. Он призывал свергнуть
тех, на ком стояла Империя, и чернь, дурея от вседозволенности,
пила его речи, как пьяница – горькое вино. И точно также шалела.
Горели библиотеки. Рушились храмы, из тех, которые новые и не
успевшие устояться в силе своей. Пылали усадьбы.
Умирали те, кто еще недавно казался всемогущим.
…а храм совсем опустел.
И однажды старый раб, живший при нем не один десяток лет, поймал
молоденького жреца за рукав.
- Дурное затевается, - сказал он, глядя выцветшими глазами. –
Уходил бы ты, ашше…
…он не внял предупреждению. Да и что дурного может случиться в
храме?
…пришли в день Вдовы, когда храм украшали алыми покровами, а в
алтарные вазы ставили букеты красных гиацинтов. Он сам срезал цветы
в храмовом саду, внезапно осиротевшем, ведь женщины, которые еще
недавно гордились службой своей, ныне опасались переступать порог
храма.
Пусть так.
Все еще изменится. А Боги милосердны и простят отступников.
Он сам зажег огни в стеклянных фонарях, и наполнил лампы
драгоценной ароматной смолой. Вознес молитву. И удивился, когда
храм стал заполняться народом.
…не было женщин.
И детей, но их и без того в храм допускали редко.
Не было стариков и старух…
…и кажется, именно тогда он осознал, что служба эта будет
последней. И голос его, наполнявший храм вином благочестия,
предательски дрогнул. А сердце забилось чаще. И надежда… надежда
ведь была: разве допустят Боги, чтобы ему причинили вред?
Да, он слышал о прочих храмах.
И о жрецах, что были растерзаны яростной толпой. Но это все
происходило где-то далеко, а здесь…
…он вел службу, вглядываясь в лица пришедших, пытаясь отыскать в
них хотя бы тень былого благоговейного ужаса, но не видел
ничего.
- Хватит, - сказал молодой Харвар, который прежде приходил ко
службе с отцом и дядьями, с матушкой и ее двумя сестрами, с сестрой
и кузинами.