Сверр с ухмылкой покрутил пальцем в
воздухе, видимо, изображая ту русалку.
– Ну и? Дальше-то что?
– Ах да, дальше-то это. У меня тоже
улыбка во всю пасть, иду я, значит, иду, а потом как поскользнусь и
в воду. Ух, холодная была, зараза… Выныриваю, значит, а ее-то уже и
нет, лишь бревно с водорослями. Я, видать, в себя пришел, когда в
воду упал…
– Да она просто такого страхолюдину
испугалась, – засмеялся Бринн, – или ее спугнул твой перегар, они
ведь те еще мадамы.
В глубине леса завыли волки.
– Тьфу ты, опять, сука, тут шастают,
– сплюнул на землю Сверр, – зайца небось нашего учуяли.
– Так немудрено, вкусно же пахнет.
Ох, поскорее бы… – размечтался Бринн.
– Пахнет-то он, конечно, вкусно. Но
больно маленький… ровно что на зубок.
– Хорош ворчать, Рэйв. Котелок не
пустой и то хорошо.
– Ага, а ты хоть в него
заглядывал?
– Будет вам. Пойду-ка я отолью,
заодно погляжу, где там эти гады бегают, – поправляя пояс,
возвестил гном, – смотрите, зайца без меня не сожрите.
– Не сожрем, – в один голос
отчеканили братья.
Покинув край вырубки, Сверр
отправился в чащу. Вокруг стояла тишина, лишь издали доносился
обычный лесной гомон. Гном присел на землю, облокотился о дерево и
достал из кармана кожаную флягу. На ее гладкой поверхности была
вытеснена эмблема молота в окружении восьми пятиконечных звезд,
единственное, что досталось в наследство от покойного отца.
Откупорив пробку, он сделал жадный
глоток и занюхал сорванным у дерева цветком. Вновь завыли волки,
нарушая приятную тишину. На сердце почему-то залегло беспокойство.
Привстав, он поправил рабочий топор на поясе и осмотрелся.
– Хрена себе…
Вдали, меж деревьев, гном заметил
яркую вспышку. До слуха донесся раскатистый рык и завывания.
Рассудок подсказывал ему вернуться в лагерь, но ноги уже понесли
его к тому месту. Достав из-за пояса топор, лесоруб быстро побежал
вперед, не забывая внимательно оглядывать округу. Источник света
оказался ближе, чем он предполагал.
В нос ударил запах паленой плоти.
Спустя мгновение он приметил крупную полосатую кошку, готовящуюся
броситься на добычу. Гном уже собрался уносить ноги, но тут глаза
различили жертву хищника – молодую девушку с длинными русыми
волосами, скорчившуюся на земле.
Мысленно выругавшись, Сверр
оттолкнулся от ствола и подскочил к хищнику. Прыгнувший гибион
заметил его в последний момент и, не успев среагировать, отчаянно
попытался задеть лесоруба тяжелой лапой. Топор со свистом врезался
в шею, с чавканьем разрубая мех и тугие мышцы. Пробив артерию,
лезвие неприятно хрустнуло о позвонок, прочно утонув в теле
чудища.