Сосчитав пульс — а сердце колотилось, что ненормальное, — тип
сдавил мне виски, повернув голову сначала влево, потом вправо,
оттянул веки и внимательно осмотрел глаза, а потом и в рот
попытался заглянуть. На этом месте терпение мое иссякло.
— Руки уберите, — почти вежливо попросила я.
В горле изрядно першило. Да и само горло побаливало.
С чего бы это вдруг? Ах да, меня же придушить пытались!
— Чрезвычайная хрупкость конституции вашей светлости требует
особо бережного обращения!
Не знаю, кому это было сказано, но я согласилась. Да, моя
светлость требует бережного с собой обращения, и нефиг ее за горло
хватать. То есть меня.
— Где эта скотина? — осведомилась я и окончательно пришла в
сознание. — И кто вы такой? И вообще, куда я попала?
Сев на кровати, я огляделась. Симпатичное помещеньице подходящих
для кровати размеров. И все такое нарядное. Очаровательное просто
сочетание брутальной каменной кладки, шелковых портьер,
позолоченных канделябров — потом я выяснила-таки, что золотых, —
мрамора и дерева. Особенно впечатлил камин. Этакая пасть,
облицованная камнем, а в ней огонь пылает.
Не знаю, как там по фэн-шуй положено, но камин в спальне — это
круто. Сейчас я понимаю, что и практично, когда в доме нет
центрального отопления.
— Не испытывает ли ваша светлость головокружение? Не ощущает ли
горечь на языке? Сердечное стеснение? — продолжал допытываться тип,
пристально вглядываясь в мое лицо. Подозреваю, что вид у меня был
весьма специфический.
— Где я нахожусь? — Я повторила вопрос, понимая, что если не
получу ответа, то завизжу от злости.
— Протекторат Инверклайд, — почтительно ответил тип. — Майорат
Дохерти. — И, спохватившись, поспешил представиться: — Доктор
медицинских наук Ллойд Макдаффин. Всегда к услугам вашей
светлости.
Понятно. Точнее, ничего не понятно. Протекторат? Майорат?
Доктор? Нет, ну с доктором ясно. Врачей недолюбливаю, но этот
симпатичный. Заботливый. Вежливый. И выражение лица
незамутненно-счастливое, как будто знакомство со мной — величайшее
достижение его жизни.
— Я имел честь учиться в Булонии. И пользовал многих знатных
особ, — сообщил он мне. — Но вы, ваша светлость, несомненно…
— Помолчите. Пожалуйста.
Я попыталась встать к вящему неодобрению доктора. Но перечить
мне не посмели. И правильно, я не в том расположении духа, чтобы
мне перечить. А на шее, и думать нечего, синяки будут.