Наконец, последняя цепь лопнула с печальным стоном, и я смог
выглянуть из-под телеги и осмотреться. И очень не вовремя: стоило
мне показаться снаружи, как пробегавший мимо кнехт устремил прямо
мне в лицо древко алебарды, так что я едва успел увернуться.
Ухватившись за древко, я попытался рывком затянуть его под
телегу, за что получил удар сапогом по руке и, зашипев, откатился
под защиту повозки, выпрыгнув с противоположного конца.
Вскочив на ноги, я вызвал синее лезвие – единственное мое оружие
теперь – и бросился на кнехта, стараясь поразить его быстрым
выпадом. Тот, однако, оказался не промах – ловко увернулся,
подставив мне подножку, так что мне пришлось уходить в кувырок,
уворачиваясь от нового удара алебардой.
Мой противник - низкорослый усач средних лет, на привалах
постоянно рассказывавший похабные истории и смешивший сослуживцев –
явно рассвирепел, и был настроен убить меня, раз уж не удалось
довести живым до Брукмера. Своим оружием он размахивал с такой
быстротой и ловкостью, что я невольно подумал: будь против него
прежний Рома, имевший в школе четверку по физкультуре, а в универе
вовсе на нее не ходивший, у него не было бы никаких шансов.
Однако я уже не был прежним – и не только благодаря матрице
Луциана. Три года, проведенные в опасном мире, не прошли для меня
даром, так что уворачиваться от взмахов алебарды мне удавалось. Но
вот достать противника своим лезвием я никак не мог – тот не
подпускал меня на расстояние удара.
Наконец, присев под очередным ударом, я отчаянно прыгнул вперед,
выбросив перед собой лезвие, но кнехт метнулся в сторону и подкосил
меня ударом древка. Я рухнул на влажную землю и успел лишь
откатиться чуть в сторону, увидев взметнувшееся надо мной лезвие и
осознав, что не успеваю ни подняться, ни уклониться от его
удара.
Лезвие, однако, вместо того, чтобы обрушиться вниз и перерубить
меня, бездоспешного, на две части, лишь дернулось и упало плашмя,
со звоном ударившись об край телеги. Секунду спустя рухнул и кнехт
зажимая руками рану на груди, оставленную топором подоспевшего
воина в красном. Я оперся ладонями о раскисшую жирную землю и
огляделся по сторонам.
Бой уже подошел к концу: большая часть кнехтов была мертва, а
барон и один из послушников с залитым кровью лицом были безоружны,
и их весьма грубо обыскивал бородатый мужчина с дымящимся мушкетом
за спиной.