Средние Берта и Беатрис – честные, но находившиеся под влиянием
старших, – повзрослев, начали походить на короля Роберта статью и
внешностью. Их косы слегка порыжели, а глаза засверкали сталью. Обе
прямотой и воинственностью характера пошли в отца. Вот только Берта
обожала коней и оружие, а Беатрис – молитвы и псалмы, словно
вознамерилась отмолить все грехи королевской семьи.
А младших, Виолу и Виолетту, будто солнечным мёдом облили – так
золотились их причёски, а цвет глаз был под стать именам – глубокой
фиалковой синевы.
Но красота младших принцесс не успела расцвести. Да и ходили
они, вечно потупившись, и держались тишком. Страшно им было лишний
раз привлечь внимание: старшие Адель и Агнесс из зависти могли что
угодно подстроить.
Виолетта прекрасно знала, на что способны сестры А., твёрдо
решившие обзавестись коронами. Агнесс тайком бегала в сокровищницу
примерять корону Роберта Сильного, которая разве что на талию ей
подошла бы. Адель страстно мечтала о венце императрицы Севера, даже
язык ласхов пыталась выучить. И раз в год они, забавляясь, менялись
мечтами.
Отец распорядился иначе, отдав одну замуж за восточного князька,
а другую – за дряхлого герцога. Обе старших принцессы быстро
освободились от мужей удивительно одинаковым и незатейливым
способом: царьку досталась на охоте отравленная стрела, герцогу –
ужин, несовместимый с жизнью.
И если овдовевшая Агнесс до возвращения Лэйрина ещё могла стать
королевой Гардарунта, то Адель навсегда простилась с мечтой об
императорской власти – трёхсотлетний самодержец Севера никогда не
женился на «порченых» невестах и вдовах.
Потому, когда стало известно, что король Роберт отдаёт в жёны
императору Виолу, завистливые сёстры А. её раздавили – подложили
под своего любовника Дирха, и тот обесчестил несчастную.
Летта при всей любви к своей близняшке понимала, что вполне
могла быть на её месте. Не тут, в седле северного скакуна, а там, в
будуаре мерзавки Адель, и только случайность её уберегла. Ничто не
мешало отцу вписать в первый брачный договор её имя. Просто «Виола»
было короче, а король как всегда торопился или был так пьян, что с
трудом удерживал перо.
Зато когда за невестой явился посланник императора и его сын,
кронпринц Игинир, исправить в договоре имя Виола на Виолетту не
составило особых хлопот.