Посадник поравнялся с гостями. Теперь
можно было рассмотреть и черты лица: белесые брови, широкие скулы,
крупный нос, небольшую курчавую бородку, тонкие, изогнутые в легкой
усмешке губы. Но, самыми примечательными в посаднике были глаза,
светло-карие, почти желтые… волчьи. И взгляд тяжелый, цепкий,
словно способный видеть сквозь тебя, взгляд хозяина. А ведь
годков-то ватаману, должно, не так-то и много, почитай и тридцати
нет, а гляди ж ты как держится! Так и хочется на коленки бухнуться,
да «чего изволишь» вопрошать.
Гости почтенно поклонились.
– Кто такие? – нахмурившись, произнес
посадник зычным молодым голосом.
Именно Терентий как посланник княгини
должен был произнести заранее приготовленную речь, но язык словно
прилип к небу и никак не хотел ворочаться. Молчание затянулось.
Ватаман нахмурился сильнее. Дедята легонько ткнул Терентия в бок,
мол, давай, чего молчишь? Бесполезно.
– Мы, милостивый посадник, – сам
заговорил кметь, – люди князя гороховецкого Ростислава Глебовича,
по слову матушки его, княгини Евпраксии, к тебе прибыли. Дело к
тебе имеем.
Дедята говорил с достоинством,
степенно, не робея, смело глядя ватаману в хищные очи. Это привело
Терентия в чувства:
– Светлая княгиня-мать Евпраксия
послала, – поддакнул он.
– А чего ж княгиня, а не сам князь? –
сразу выхватил нужное ватаман.
Тертый калач, не проведешь.
– Вот об том и потолковать надобно, –
оглянулся на местных гридей Дедята, показывая, что желает разговора
с глазу на глаз.
Ватаман на миг задумался.
– Ратша, – махнул он щеголю, – людей
их накормить и на постой отправить… ну и баньку там растопите с
дороги. За столом жду, на голодное брюхо и разговор не идет, –
кивнул ватаман Дедяте и пошел снова в дом, не оборачиваясь.
Гости проводили хозяина такими же
любопытными взглядами, как и встретили. Терентий шумно выдохнул,
расслабляя плечи.
– Велеречивый ты наш, – хмыкнул
Дедята, похлопав его по плечу, – больно бойко речи вел, устали
слушать.
– Так если ты сам поперек влез, когда
мне слово успеть вставить? – огрызнулся дьяк, стряхивая чужую
ладонь.
– А-а, так это я болтун? – прищурился
кметь.
– Микула Мирошкинич вас постоем
жалует, – высокомерно поговорил щеголь Ратша, – за мной
ступайте.
«С чего они здесь все носы дерут?» –
раздраженно пробурчал себе под нос Терентий.