Ну и как венец всему, на пояс-патронташ револьвер повесил.
Хороший револьвер, кавалерийский, с длинным восьмигранным стволом в
две пяди, с рукояткой из дорогого дерева, на котором мастер вырезал
символы Брата справа, а Сестры слева, язык пламени и каплю воды.
Вроде как пусть боги направляют руку стрелка.
Я снова поцеловал жену, взяв из рук ее сумку с едой, и вышел из
дому, на ходу наматывая шемах. День был жаркий, даже знойный. Когда
подошел к конюшне, сын уже заканчивал седлать Шутника.
– К темноте вернусь, – сказал я ему, забирая
поводья. – Ты, пока кони в загоне будут, гнедой кормушку
перевесь повыше, по грудь, она вроде как прикусывать начинает. Не
дело это, со скуки ведь. И дверь денника креозотом помажь сверху,
чтобы ей противно было. Затем возьми Ворчуна и учи. Сегодня поворот
на месте, а потом на вольтах погоняй, понял?
– Бать, Ворчуна на продажу? – сморщился Олвин.
– А куда же еще? – удивился я. – Для того и
растили, к весне в реестровый возраст войдет, надо, чтобы уже учен
был. А тебе волю дай, так ты всех себе оставишь, с голоду помрем.
Ладно, давай, за старшего остаешься.
Закинув поводья за голову и вцепившись заодно и в гриву, я
забрался в седло, чуть толкнул ногами конька. Тот неожиданно резво
рванул с места сразу в рысь, застоялся, и я чуть придержал его,
заставляя перейти на шаг. До городка десять верст, пусть первую
шагом пройдет. Это ведь тоже военная наука, а Шалун хоть и не на
продажу предназначен, а повоевать ему наверняка придется. Такая уж
судьба у нас, жителей Степи, мирная жизнь нам не суждена, сколько
бы мы о ней богов ни молили.
Степь была пуста, хоть за ближайшим холмом у нас соседи –
Толстый Бэлл со своим многочисленным семейством. У Бэлла аж пять
сыновей, таких же крупных и сложением на быков похожих, как и он
сам. Бэлл тоже лошадей разводит, как и я, и еще коров держит. А вот
и он сам как раз показался из-за увала с двумя своими старшими.
Идут клином, красномордый и бородатый папаша впереди, на массивном
жеребце вороной масти, а сыновья, такие же осанистые да усадистые,
бородатые, разве что чуток пожиже, по бокам и сзади, все в
бледно-желтых шемахах, это у них такой цвет семейный.
Помахав рукой, я свистнул, и сразу же ветер принес ответный
сигнал. Три всадника осадили коней, ожидая меня. Поравнялся с ними,
поздоровался первый. Сыновья Бэлла поклонились мне, а сам Бэлл руку
протянул и показал место справа от себя, мол «присоединяйся». Так и
поехали дальше уже строем, в колонну по два. Все определяется
правилами или уставом, уж для чего что применится. Мы вот с Бэллом
в ополчении взводные, он, как и я в свое время, в кавалерии в
Валашском княжестве служил, разве что я чуть позже, он на десять
лет меня старше. А в отставку уйдя, подписал обязательство осесть
на рубеже Великой Степи, за что освобожден пожизненно и
наследственно от всех налогов и податей, взамен лишь выступая
буфером между лихими степняками и населенными землями княжества,
прорваться куда кочевники спят и видят, вот там бы грабеж был хоть
куда. Спят и видят, а наяву никак – вольные поселенцы не
пускают.