Вечером того же дня я напился, у меня
были мысли съездить в дом удовольствия и отпраздновать последний
день своей свободы там, но затем передумал, кроме того, не хотел
опоздать на саму свадебную церемонию и отложить ее хоть на
мгновение, рискуя потерять наследство. Поэтому утром кое-как
разодрал глаза. Умылся. Надел военную форму, которую отчего-то мой
камердинер положил в багаж, когда я собирался на похороны. Ордена
блеснули в неярком свете. Вздохнул. Каждая из этих медалей стоила
крови моим врагам, а некоторые и моей собственной, но отец так
никогда и не увидел меня в полном обмундировании.
Вышел к назначенному времени и
заметил Амели, одетую в какое-то старомодное платье, даже фату
нашла, несмотря на то, что ей совершенно не хватило бы времени
съездить в Лондон и купить что-то стоящее, значит, все же заранее
планировала провернуть эту пакость со мной. Скривился, когда она
пожелала мне доброго утра.
— Экипаж готов? — спросил я
дворецкого, и тот кивнул. — Тогда едем.
К девушке в экипаже присоединились
кухарка и сам дворецкий. Они нарядились, и женщина даже собрала
букетик маленьких чайных роз для невесты. Между делом я вспомнил,
как мать срезала их всякий раз на завтрак и расставляла по
комнатам. Странно, в памяти стерлись эти воспоминания, но запах я
помнил точно. Теперь ни с чем хорошим эти цветы у меня
ассоциироваться не будут.
Я оседлал коня.
— А разве вы не поедете с нами? —
удивленно спросила она, но я лишь сжал бока коня, посылая его с
места в галоп.
Возле церкви все же собралось
несколько деревенских жителей. Дети держали полевые цветы. Народ,
как ни странно, был рад, интересно, с чего у них такая радость? Нет
праздников, так они собрались поглазеть?
Я спешился и подошел к экипажу, чтобы
протянуть руку своей будущей жене. Амелия подала ее, и я заметил,
как дрожит ее маленькая ладонь. Наверное, от предвкушения.
— Счастья вам! — кто-то выкрикнул из
толпы.
Отвечать не стал, только поторопился
войти внутрь. Жаль, что нельзя закрыть двери церкви и не пускать
лишних. Кроме зевак позади нас стояли дворецкий и кухарка, женщина
собирала слезы в платок, словно свою дочь выдавала замуж. Рядом на
лавке я заметил опекуна Амелии. При виде моего мундира мистер Белл
заметно удивился. Что же, они здесь думали, что я совершенный
растяпа и потерянный человек? Кутил на отцовские деньги все это
время? На мгновение это принесло мне внутреннее удовлетворение.