После ужина проскользнула в свою
комнату и огляделась. Здесь все было устроено так, как захотела я,
дядюшка настоял. Воспоминания нахлынули оглушающей волной, и я не
выдержала, разревелась, упав на пол у кровати. И за рыданиями не
расслышала шаги. Голос, раздавшийся над самым ухом, заставил
вздрогнуть и повернуть заплаканное лицо к хозяину дома.
— Мисс Амели… Вас ведь так зовут? — Я
кивнула. — Так вот, мисс Амели, я прекрасно понимаю, на каком
основании вы жили в этом доме, — Рэймонд ухмыльнулся, — но
обстоятельства, как вы знаете, изменились. И теперь даю вам сутки,
чтобы покинуть мое родовое поместье. Если необходимо, я дам вам
денег на дорогу, но чтобы завтра вечером ноги вашей тут не было.
Если, конечно, не хотите поменять благодетеля и не остаться на тех
же условиях под моим покровительством. — Его губы вновь изогнула
ухмылка, на этот раз похотливая.
Слезы тут же высохли, и я поднялась.
Злость клокотала внутри.
— За кого вы меня принимаете? —
прошипела в ответ. — Я и сама собиралась уехать. Но не потому, что
вы меня выгоняете, а потому, что меня здесь больше ничего не
держит.
— Какое благородство! Значит, сменить
покровителя вы не желаете, — констатировал он и, прежде чем я
успела хоть что-то возразить, развернулся и бросил на ходу,
направляясь к двери: — Тогда даю вам сутки. И выпишу чек на
двадцать фунтов, этого должно хватить на первое время. А дальше
как-нибудь сами.
Дверь хлопнула, и я вздрогнула от
этого звука. В голове не укладывалось: он что, принял меня за
содержанку его отца?
Рэймонд
Смотрел на девушку, которая стояла у
могилы отца, и не мог понять, кто же она такая, эта Амели. Слуги
воспринимали ее как хозяйку, а на меня смотрели волком. Видимо,
перспектива принять меня в качестве хозяина дома нравилась не всем.
Что ж, никого держать не буду. Завтра утром поверенный огласит
завещание, и можно будет наводить порядок. Мне не нужны в доме
ненадежные люди.
Весь ужин не сводил с нее взгляд.
Маленькая, хрупкая, заплаканные глаза за черной вуалью, дрожащие
руки. Неужели и правда так любила отца? Немыслимо! Однако оставить
ее в этом доме невозможно. А значит…
Мысль, пришедшая в голову, чуть не
заставила рассмеяться. Я вовремя удержался. Все-таки поминальный
ужин, а не веселая гулянка. Но изучать девушку, склонившуюся над
тарелкой, не перестал.