Я старался дышать в ритме летящих камней: удар — вдох-выдох,
удар — вдох-выдох. Так боль казалась меньше… Но горечь сознания
собственной никчёмности всё портила. Я умру не в своей постели, не
на поле боя, я… Сдохну, как бродячая собака. Только такого позора и
не хватало Семье… К горлу подкатил комок слёз, и только собрав
остатки гордости — абсолютно бесполезное свойство характера, — я
смог снова затолкать их подальше…
Сознание начало рассыпаться на части. Мне уже было наплевать на
всё. На взрывы боли, яркими вспышками расцветающие в теле. На
горящие ненавистью и от того исказившиеся до неузнаваемости лица
селян. На себя я плюнул уже давно, и это не составило никакого
труда… На что я годен, если слуги, поколениями преданные Семье, и
те ни в грош меня не ставили? Да ни на что. Я — пустое место. И это
описание точнее, чем может показаться на первый взгляд…
Отчаяние водило крылом в пыли под моими ногами, изредка поднимая
мордочку и спрашивая: я тебе ещё необходимо или уже можно уходить?
А я никак не мог решиться и ответить: лети прочь, я больше не
потревожу тебя…
— Именем короля! Немедленно остановитесь!
Это ещё что? Я даже приоткрыл один глаз. Посреди узкого
пространства пыльной улицы, отделяющей меня от разгорячённой толпы,
остановились два всадника. Тонконогие скакуны, храпя, попытались
вздыбиться, но твёрдой рукой одного из приехавших были возвращены
на землю. А хорошо принц держится в седле, даже не покачнулся. Это
из меня наездник, как из тролля — придворная красавица… Толпа
недовольно зароптала, не разглядев внимательно вновь прибывших, но
Борг повелительно воздел ладонь к небу, требуя тишины.
— Склонитесь перед его королевским высочеством, наследным
принцем Дэриеном!
А вот теперь их пробрало! Вся улица, как по волшебству,
опустилась на колени и уткнулась глазами в землю. Принц холодно
осведомился:
— Кто отвечает за порядок в селении?
Староста поднялся с колен, но не разогнулся и, семеня,
приблизился к лошадям.
— С позволения вашего высочества…
— Что же ты непотребство творишь? — нарочито ласково спросил
Дэриен.
Староста затряс головой:
— Как можно, господин?.. Всё согласно королевскому указу…
— Какому же именно?
— Этот человек заклеймён, а его величество в своём великодушии
позволил своим подданным вершить приговор… — Староста был жутко
перепуган, но пока что держался уверенно.