- Спишь, - говорит, - на посту, зараза!
- Нет, - говорю, - просто глубоко задумался.
- Чего-о?
- Товарищ капитан, если бы я и правда заснул, то спросонья от
испуга наверняка двинул бы вас прикладом в зубы.
Не знаю, может, у него с ударом по зубам были связаны тягостные
воспоминания, но капитан молча отдал мне магазин и ушел, не
попрощавшись.
Нет, спать нельзя. Это теперь дело чести, никогда больше в
карауле не засну. Хожу кругами. И вдруг нюхом чую: идет Масякин
меня проверять. А я возьми, и спрячься за пушку. Бронтозавра
видели? Эта пушка сквозь него проедет и не заметит. Прячься, не
хочу. Масякин приходит и обнаруживает: часового нет.
Осчастливленный, капитан рысью несется вперед. Надеясь застукать
меня спящим на броне или вообще со спущенными штанами. И тут я
крепко втыкаю Масякину ствол в почку, и говорю: «Стоять!»
Блин, он ушел из парка еще счастливее, чем был. Расплывшись в
блаженной улыбке. Сопровождая капитана до караулки, я громко
беседовал с ним о погоде, и когда Масякин полез внутрь, там уже
никто не спал, даже те, кому можно было. Такой подарок офицеру,
которого мы всячески третировали за слабость духа, и чьи «Жигули»
однажды занесли на руках в глубокую лужу! А еще я как-то Масякина
обложил в три этажа по-английски, он ничего не понял, обиделся, и
пытался отправить меня на гауптвахту.
У меня то ли пятнадцать, то ли уже больше суток «губы» и шесть
строгих выговоров. Все за грубость и нетактичное поведение со
старшими по званию. Даже разжаловать хотели, но комбриг
отсоветовал. Сказал - как вы тогда удержите в узде этого бузотера и
антисоветчика?.. Редкий стратег наш полкан.
…И вот, в ту ночь я, как обычно, вращался между двух палаток -
то по часовой стрелке, то против. Не потому что боялся проверки, а
уже принципиально. Потом ушел в глубь парка – достать из машины
«консерву», перед сном подкрепиться. Ключа-«лючника» на привычном
месте в пазухе воздухозаборника не оказалось, наверное, водила
унес. Лючник точно был у одного из наших. Я повернул обратно и
издали увидел: что-то не так с караулкой. Странный отсвет возник на
задней стенке палатки. Пару мгновений я не мог поверить своим
глазам. Потом откашлялся и заорал:
- ПОЖАР В КАРАУЛЬНОМ ПОМЕЩЕНИИ!
И включил секундомер на часах. Говорили мне, что палатка сгорает
за пятнадцать секунд.