— А если я не соглашусь? – едва
слышно поинтересовалась она.
Король повернулся к ней лицом, и
льдом была скована зелень его глаз.
— Если же ты откажешься или завтра
по утру не будет золотой пряжи, то я прикажу отца твоего привязать
на ночь к столбу, что растет на перекрестке дорог. Как ты думаешь,
обрадуются жители холмов такому подарку?
— Я поняла, господин, — Айлин
опустила глаза, и тень от ресниц легла на ее бледные щеки. –
Прикажите тогда принести в мои покои мялку да гребни для чесания
льна, а также еды и питья вдоволь.
[1] В
деревне Фортингалл в Шотландии существует тис, примерный возраст
которого 2000-5000 лет.
[2] Шоссы –
мужские высокие чулки, подвязываемые к поясу брэ (нижние штаны) или
к краю пурпуэна (верхняя плечевая одежда)
[3] Сейд –
разновидность женского магического искусства, завязанного в первую
очередь на рукоделии.
[4]Бернакельские гуси или берникли - гуси,
выросшие на дереве.
Король немедленно исполнил все
требования, и не прошло четверти часа, как Айлин осталась одна в
своих покоях. В бессильном отчаянии она огляделась, дотронулась
пальцами до колеса огромной прялки, разворошила носком башмака
мешок с соломой.
«Хоть бы крапиву или
плакун[1] дал. Их еще с
горем пополам обмять можно, а что с этим делать, ума не
приложу».
Взяла пучок да прошлась по нему
мялкой. Два удара и солома превратилась в пыль.
— Аааа! – Айлин оттолкнула от себя
ни в чем не повинный инструмент. — Да за что мне эта беда?! Я
сейчас откуда угодно готова помощь принять! Неважно, с земли ли она
будет или с моря, с лесов или с холмов, лишь бы справить
работу!
Только сказала, как воздух в комнате
уплотнился. Камин вспыхнул и потух, обиженно шипя, а в дверь
постучали.
— Айлин! Открой! Помощь пришла!
Девушка удивилась, ведь за дверями
ее покоев стояли стражники, которым было велено никого в комнату не
впускать и никого не выпускать. Тем не менее она подошла к дверям и
аккуратно их отворила. На пороге топталась самая настоящая фея: в
зеленом платье, с конусным атуром[2] на
голове, но совершенно босая. Даже тонких чулочек не было на ее
маленьких ножках. Плащом крохе служили сложенные за спиной
крылья.
Стража оказалась тут же, на месте.
Прильнув к стене, они спали беспробудным сном, и громкий,
многолосый храп, словно спущенный с цепи пес, носился по слабо
освещенному коридору.