— Лэрд, ваши раны стоит обработать,
а дублет почистить и зашить, — проглотив вязкую слюну, наконец
произнесла Айлин. В рот словно песка набрали, язык от страха горел
и еле двигался.
— Зачем ты позвала меня? — в ответ
прошелестел мужчина.
— Я не звала вас, — дева отступила
на шаг, опасаясь вновь быть схваченной.
Незнакомец словно не заметил этот
маневр. Прислонил голову к стене и спросил:
— Здесь есть вино? Можешь согреть
его? Эти дрянные феи вытянули у меня последние силы. Странно, что
они тебя саму не перепряли на нити для платья, как это обычно
случается с нерадивыми хозяйками.
Айлин поспешила к столу в надежде
найти там хоть что-нибудь, но вся еда была съедена, а питье выпито.
Тогда девушка выглянула в коридор, сняла у так и не проснувшихся
стражников кожаные фляги и перелила их содержимое в кувшин.
Положила в него вересковый мед, мяту, сушеный терн, разожгла камин,
да поставила поближе к огню. Набрала котелок воды, насыпала туда
соли и повесила рядом. Гость все это время так и сидел на невысоком
стуле возле стены и, кажется, дремал.
— Лэрд, — едва слышно позвала Айлин,
протягивая кубок с горячим пряным напитком, — вина нет, но я
согрела эль с травами, позвольте промыть и обработать ваши
раны.
Мужчина молча взял питье. Не получив
прямого запрета, девушка присела рядом, поставила на колени чашу с
теплой водой и взяла руку гостя. Пальцы тут же обожгло мелкими
порезами.
«Словно чертополох голыми руками
полешь», — подумалось ей.
Несмотря на невидимые шипы, что
врезались ей в пальцы, она аккуратно промывала раны на руках
странного господина. Одна его кисть была тонкой, жилистой, с
длинными крепкими пальцами и грубой кожей на ладони, но вторая
висела уродливой плетью. Куски кожи на ней словно переплелись,
смялись, а после срослись совершенно причудливым образом, образуя
рытвины и рубцы. Скрюченные, узловатые пальцы не двигались.
— Сейдкона… — вязкую тишину пронзил
удивленный шепот незнакомца. Он поднес свою руку к темному провалу
капюшона, рассматривая, как исчезает с запястья след от железных
кандалов, а на пальцах появляются зачатки ногтей. Потом поднял
голову и посмотрел на деву.
— А ты выросла, малышка Айлин, — его
хриплый голос впервые за вечер прозвучал мягко.
Мельникова дочь вздрогнула, и глаза
ее впились во тьму.
— Мы знакомы, лэрд?