Унгелен ответил, я напрягся. Младший вождь приветствовал меня
слегка не по рангу. Он теперь на ступеньку выше, а здоровается —
по-прежнему, как с равным. Не привык еще? Да ну, ерунда, здесь в
таких вещах даже дети не ошибаются. Ладно, потом уточним.
Мы наконец-то по-человечески обнялись. От Унгелена пахло городом
и дворцом — благовония, вяленое мясо, бодрящий напиток из
забродившего молока, и едва заметная отдушка сладковатого
аборигенского пота.
— Тебе идет эта одежда, вождь.
— Мне не идут эти заботы, советник! Совсем не остается
времени.
— Помнится, то же самое ты говорил в прошлую нашу встречу.
Унгелен одарил меня лучезарной улыбкой, из-за которой разведка
считает парня страшным пройдохой и законченным манипулятором.
— Я тогда еще не знал настоящей работы вождя, — сказал он. —
Теперь стало действительно трудно... Да, Галя просила тебя
поцеловать, но, думаю, вы лучше сами. Она очень заинтересовалась
этим обычаем. Увидела в каком-то фильме про любовь. Смотрит всякую
ерунду вместо того, чтобы учиться полезным вещам.
— Как она?
— Еще красивее. И тоже очень занята.
— Ты-то зачем сюда примчался? Чтобы заставить меня волноваться,
а потом даже не поцеловать?
Унгелен пару раз приглушенно гавкнул, оценив шутку. Смеяться
по-нашему он умеет, но ленится. Его забавляет, как мы реагируем на
местный лающий хохот.
— Почему — волноваться?.. Если бы случилось важное, тебе давно
позвонил бы советник Калугин.
Ну все-то он понимает.
— Я бы сам ему сказал, — добавил Унгелен, заметив мою невольную
ухмылку. — Ты же меня учил. Нет, все хорошо. Но совсем нет времени,
и вот я здесь. Андрей, к кому мне обратиться, чтобы я прямо сейчас
мог забрать Лешу? На торговом дворе стоит караван с дальнего юга,
скоро они уходят, надо спешить... Леша! Здравствуй!
Лингвист Сорочкин все это время болтался в почтительном
отдалении позади меня и не торопился лезть в машину. Догадался,
значит, что Унгелен тут по его душу. Я спиной чувствовал
присутствие Сорочкина, и оно мне не нравилось. Очень надеюсь, это
не ревность.
— Сейчас решим вопрос.
Я отошел, успев с глубоким удовлетворением заметить, что
Сорочкина вовсе не удостоили даже подобия церемониального
приветствия. Руку пожали, обняли, улыбнулись, выразили неподдельное
счастье от встречи, и только. На уровне личного контакта эти двое —
старые добрые приятели, и Унгелен высоко ценит Сорочкина как своего
наставника. Они, два прирожденных словесника, что называется,
«нашли друг друга». Каждую командировку Сорочкин привозит для парня
какие-то немыслимые терабайты обучающих программ и грозится сделать
из него языковеда вселенского масштаба. Но статусно «друг Леша» —
никто для «друга Гены», полезная мебель.