— Бедная ты наша девочка, — да, кажется, это Розалинда. — Вот
начитаетесь всяких своих романов — и вечно лезете кого-то спасать.
А если бы лорд Лингрэм не приехал? Не хватился тебя? Да и я хороша
— не досмотрела.
— Вы... ты ни в чем не виновата, это все я... — а молочный туман
перед глазами снова сгущался, складывался в невнятные образы.
Фигуры людей, огромная лисица, что мчится прямо на Ари через
болото. А из-за уже близких спасительных древесных зарослей
выступает огромная заросшая шерстью фигура — медведь, да, страшный,
разъяренный, обезумевший.
— Вот, выпейте, миледи. А я вам пока волосы вытру. Маленькими
глоточками, вот так. Поспать вам нужно, так лорд Тэним сказал.
Надо же, они все так добры к ней! То, что она едва не совершила
нечто ужасное, доходило до Ари пока что только урывками. Полезла в
лес, в эту избушку, придумала себе бородатого спасителя... А он
убил бы ее, как тех горничных и Элизу Мерсье. Ари опустилась на
подушки, Дениза бережно прикрыла ее одеялом, задернула плотные
шторы — и в спальне сразу же стало темно. И можно поверить, что
ночь только начинается, что это ужасное утро так никогда и не
наступало.
— Заснула? Вот и славно.
Показалось ли ей, что она слышит голос мужа, или это было уже
частью ее сна? И там они ехали верхом, вдвоем оседлав Рейко,
рассекали высокие травы, устремляясь к синевшим в предрассветной
дымке горам и оранжевому солнечного шару, зависшему между двух
горных пиков. Серое и оранжевое... Гроздья рябины на камне.
Прохладный ветер дул ей в лицо, она чувствовала дыхание Тэнима у
себя за спиной. И отчего-то становилось легко и спокойно.
— Ты разбойник, Тэним, — весело прокричала она, оборачиваясь к
нему.
На его губах играла улыбка: не презрительная, не насмешливая —
так смотрят на тех, кто действительно дорог.
— Ну да, — откликнулся он, — все же мне удалось украсть тебя,
маленький лисенок. И увезти далеко-далеко, туда, где нас никто не
найдет.
— А где эти горы? — прежде она не видела подобных в окрестностях
замка лорд-маршала.
— Везде, где ты захочешь! — смеялся он, обнимая ее все
крепче.
И стайки белых бабочек летели им навстречу, словно лепестки
ромашек.
***
Когда Ари проснулась, была глубокая ночь: на столике возле окна
оплавлялась свеча, в кресле дремала Дениза, встрепенувшаяся сразу
же, стоило Ари чуть пошевелиться.