Тэним опустился на краешек кровати, сжал виски указательными
пальцами и с силой надавил на веки. И Ари отважилась подойти к
нему: тихонько присела рядом и несмело провела рукой по его
растрепавшимся волосам. Он вновь походил на мальчишку: встрепанный,
взъерошенный — словно воробей, с трудом уцелевший после драки с
крупной птицей. Он привлёк её к себе, все еще не выпуская из рук
проклятый медальон.
— Почему ты не сказала сразу? — его голос звучал хрипло, но в
нем больше не было гнева, только бесконечная усталость.
— Что же теперь будет, Тэним? — спросила она, словно и не
слышала его слов.
— Зачем его понесло в Малессу?
— Он... он хотел проститься со мной.
— Не надо плакать, маленький лисенок.
Тэним повернулся к ней и вот уже стирал кончиками пальцев
дорожки слез с ее щек, целовал в висок, его губы были влажными и...
такими мягкими. Если бы можно было забыть обо всем, сделать так,
как будто это вечер никогда и не наступал!
— Ты арестуешь его, да?
— Арестую? — лорд-маршал казался обескураженным. — Как я могу
арестовать человека, прибывшего с графом Танненом? Ворваться в
тарнийское посольство, все там переворошить? Как ты себе это
представляешь?
— Но ты бы сделал это, ведь так?
Ари и сама не понимала, что с ней происходит: она то боялась
мужа, как встарь, то готова была довериться ему безоглядно. Льнуть
к нему, просить о помощи, плакать у него на плече. Впрочем, с
последним она и так справлялась неплохо: сама не заметила, когда
успела зарыться носом ему в рубашку. И уже не она, а Тэним гладил
ее по волосам, запутываясь в длинных, выбившихся из тугих кос,
прядках. Он молчал, похоже, не зная, что ей ответить. И под
дрожащей ладошкой Ари быстро-быстро билось его сердце.
— Нет, лисенок, нет... И в то же время — да. Если бы он прибыл в
Малессу под своим именем, явился в столицу, посмел бы открыто
показаться на улице — я обязан был бы заключить его под стражу. Но
сейчас он в безопасности.
— В безопасности?
— А как ты думала? Прибыл в свите графа Таннена, живёт в
посольстве, явился во дворец под маской. Узнать его никто не может,
даже случайно, — никому при дворе не случалось видеть Бастьена
Хольма. Ну же, не плачь. Если он будет вести себя благоразумно, он
благополучно вернется в свой Тарн...
— Это не его Тарн! — Ари чуть ли не выкрикнула последние слова и
тут же прикрыла рот ладошкой: прислуге не следует замечать
размолвки господ, так еще матушка учила. Матушка... которая вместе
с отцом променяла своих детей невесть на что.