— Будь вы мужчиной, завтра на рассвете я бы ждал вас в
условленном месте с секундантами. Но вы — женщина, тем более моя
жена. Поэтому вы в безопасности. Советую вам реже пользоваться
своим преимуществом.
Он провел ладонью по лицу, словно стирая с него гнев, — и теперь
смотрел на нее с какой-то равнодушной усталостью. И от этого в
груди сжимался холодный комок — так, что трудно было дышать.
— Идите спать, Аредэйл. У вас был непростой день, вы
переволновались. Завтра вы отправитесь в замок Лингрэм — уверен,
вам там понравится. Сад, цветы, огромный дом. И все в полном вашем
распоряжении. Единственное, о чем я хотел предупредить вас — вход в
лес за оградой вам запрещен. Как и всем прочим. И запомните, леди
Лингрэм: я не привык разбрасываться словами. Вы меня поняли?
Ари кивнула. Она так торопилась покинуть его кабинет, что даже
не расслышала еще каких-то слов, произнесенных ей вдогонку. Должно
быть, ее новоявленный супруг желал ей спокойной ночи, прежде чем
отбыть к войскам.
Когда служанки наконец оставили ее одну, удостоверившись, что
леди Лингрэм устала и ничего не желает, она свернулась калачиком на
широкой постели, как делала это в детстве. Ей хотелось плакать, но
спасительные слезы отчего-то не приходили — глаза так и оставались
сухими, хотя все ее тело дрожало так, будто его сотрясали рыдания.
Они не любили ее. Никто и никогда. Ни мать, ни отец. Они сделали
ставку на брата, а ее выбросили в монастырь Святой Симоны. Как
заложницу — только в этом качестве она и была нужна. Она — лисица,
потерявшая свой выводок на болотах. Она может выть, рычать и
тявкать, но это ничего не изменит. Не вернет ей ни Бастьена, ни
мать с отцом. Раз они сами отреклись от нее.
И теперь вот муж — бывший враг, холодный, рассудительный,
безжалостный. И он тоже... тоже не станет любить ее. А единственное
оружие, которое у нее есть, — измятый клочок бумаги с
полустершимися обрывками слов.
Пока карета катила по булыжной мостовой столицы, Ари сидела,
забившись в угол, — отчего-то ей казалось, что каждый зевака станет
показывать на нее пальцем и кричать: "Смотрите, вон жена самого
лорд-маршала поехала!" Хотя отодвинуть занавеску и посмотреть на
красоты Клариона — города королей — ужасно хотелось. Ари не
доводилось бывать в подобных местах: сказать по чести, кроме
родного замка, монастыря и особняка собственного супруга она почти
нигде и не бывала. Разве что в деревнях Хольма и на осенних
деревенских ярмарках...