– Ничего не случится, – решительно ответила Ари, пытаясь унять
отчаянно бьющееся сердце. Рэндальф считал ее красивой! И это было
так приятно – видеть восхищение в его взгляде. От этого кружилась
голова, и хотелось петь или танцевать, рассмеяться или подпрыгнуть
высоко-высоко, но ничего из этого было невозможно в темном лесу.
Недалеко сидели сторожа, готовые всполошиться из-за малейшего
звука, поэтому общаться приходилось шепотом. А еще иногда охранники
вдруг решали обойти домик кругом – и тогда Ари приходилось бежать к
ближайшему дереву и прятаться за ним, ожидая, пока они уйдут.
Сейчас она могла только смутиться, потупить глаза, разозлиться
на себя и ответить:
– Чепуха какая, я не беззащитный цветок. Ничего мне не будет,
потому что никто не узнает. Лучше расскажи, где мне взять все для
той самой кислоты, о которой мы говорили.
Напильник, украденный из сторожки садовника, не справлялся с
оковами и так громко и с противным скрипом вгрызался в шипы на них,
что на шум в первый раз пришли оба стражника. Хорошо хоть, Рэндальф
успел спрятать напильник в щели между досок, а стражники не
заметили царапины ни на оковах, ни на решетке.
– Я думаю, достаточно будет взять у садовника немного удобрения,
оно у него в таких зеленых мешках с желтыми буквами, я не помню
названия, – начал Рэндальф. – Потом на кухне можно незаметно
позаимствовать… Впрочем, нет. Легче взять что-то из запасов нашего
предка, в моей комнате была его спальня. Ты слышала, наверное, его
грустную историю? Мне говорили, что ее кто-то описал в романе,
извратив до невозможности. А на самом деле он пострадал от
ненависти родственников, желавших получить его наследство.
Ари отрицательно покачала головой. Ей так нравилось слушать
Рэндальфа, что она готова была внимать любой истории хоть в
тысячный, хоть в миллионный раз. Тем более что рассказывал он так,
что у нее дух захватывало – интересно. И его шепот казался самым
приятным, что она слышала за всю жизнь. Намного приятнее самой
красивой музыки.
И в тот раз она так же в восторге внимала другой версии истории
несчастного, которую ей уже поведала Розалинда – вызывавший демонов
муж стал химиком, который искал средство от страшной болезни,
экспериментировал с ядами и не подпускал к себе домашних, чтобы они
не отравились испарениями. Или не заразились от него – по еще одной
версии в экспедиции в дальние страны он сам заболел чем-то ужасным.
Жена, испуганная демонами, оказалась лживой. Она изменяла мужу с
настоятелем монастыря и подстроила все так, чтобы убийство мужа
сошло ей с рук: сначала распространяла слухи о сумасшествии
супруга, внушала слугам страх перед демонами… Но, говорят, что муж
перед смертью проклял ее и весь род – чтобы в нем постоянно
появлялись подобные его жене алчные убийцы и лжецы, которые рано
или поздно обрекут всех своих близких на смерть.