Охотник встал, стараясь покачнуться и прикинуться
пьяненьким. Не пьяным, ни в коем случае. Так, с устатку вино, мол,
легло, вот ноги и заплетаются. Поискал глазами рыженькую
прислужницу, помотал пальцами в сторону лестницы. Вроде как
попросил проводить в комнату, отведенную на ночлег. Черт с ней, с
баней, утром помыться можно будет. Трапперы на его уход уже не
реагировали, привыкли все же таки, да ничем и не выделился Освальд.
Шельма ждала на ступеньках незаметной из его угла лестнички,
ведущей на второй этаж.
Женщина подняла за ручку жестяной подсвечник, в котором
мерно теплился свет от огарка толстой свечи. Прошла вперед, отперев
ключом одну из невысоких дверей. Второй этаж был заметно ниже
первого, голова чуть не чиркала по потолку, с потемневшими от
времени белеными панелями.Освальд зашел следом, не забыв пьяно
покачнуться. Комната, как комната. Стул, стол, низкая неширокая и
надежная кровать, уже застеленная чистым бельем. Он бросил
вещи рядом с ней, сел, вытянул ногу и охнул, массируя бедро.
Шельма не повела глазом, собираясь уходить и ожидая только
возможных пожеланий. Понятно, значит, все-таки разговор стоило
начинать ему:
- Слушай... - женщина посмотрела на него. - У меня тут рана,
старая. Болит мочи нет, как зима близко становится. Нет у вас,
случайно, в поселке лекаря, а?
- Лекаря? - Шельма пожала плечами. - Да есть один дед, живет
на отшибе. Завтра покажу.
- Вот спасибо. - Освальд удовлетворенно кивнул. - Спасибо
тебе, добрая женщина. На-ка вот, за помощь.
Небольшая серебряная монетка скользнула в карман передника.
Да, не получилось легко, ну и не страшно. Раз не выдала ту, к
которой ходила, значит здесь его цель. Осталось дождаться времени,
когда внизу прекратят шуметь и пойти за женщиной. Наверняка пойдет
предупредить про то, что один из приезжих интересовался знахарем.
Раз уж соврала, то причина есть. А окно в комнате имелось,
круглое и большое, как раз вылезти одному, не самому толстому
охотнику. Лишь бы не упустить момент и не вспугнуть, да, лишь бы не
вспугнуть. Освальд подвинул стул к подоконнику, в надежной раме и с
толстым чистым стеклом, потушил оставленную Шельмой свечу и
начал смотреть вниз. Благо, выходило окно удобно, обзор из него
захватывал и задний двор и дорогу перед гостиницей. Охотник давно
привык к частому ожиданию, оно не раздражало, давая
возможность поразмыслить.