— Светлое Небо, это же дочка конюха Аннель! — ахнула толстушка
кухарка. — Помните, пропала месяц назад? Говорили, что сбегла с
бродячим цирком, а она вона, бедная, где!
Для трупа месячной давности лицо девушки казалось на диво
свежим.
— Да нет же! — не согласилась моя костлявая гувернантка. — Вы
что, не видите, что это леди Тиррина? Она еще вчера обещала
утопиться!
Мне было плохо видно из моего укрытия, но зеленоватые светлые
волосы, пусть и потемневшие от воды, мало походили на мои. Прежде
всего длиной.
— Какая же это Тиррина, медам Зисдрис? — возмутился мой опекун.
— Вы что, не видите, какая это красавица? Ни следа от уродливого
шрама и форма носа совсем не такая курносая! Где управляющий
Рондик? Отправьте кого-нибудь за городской стражей!
— У Тирры такой же прямой аристократический носик, — возразила
бледная Лисси.
— Не она это! — оборвал ее садовник Бер. — Чужачка. И недавно
утопла, бедняжка, еще распухнуть не успела. Надо у матушки Зим
спросить.
Матушка Зим — это наша бывшая ключница, доживающая свой век в
персональной комнатушке рядом с кухней, в самом теплом местечке во
всем доме. Она всегда жила тут, чуть ли не с момента строительства
особняка. Говорили, домишко ее прежних хозяев стоял аккурат на этом
месте, облюбованном еще пра-прадедом Тиррины, и был куплен вместе
со служанкой. И еще говорили, что Зим уже тогда была древней
старухой.
Баронесса и ее сынок попытались ее сдать в лечебницу для
сумасшедших, когда вселились в графский дом, но у них ничего не
вышло. И прогнать не вышло и откупиться. Кем на самом деле была
матушка Зим, оставалось только гадать.
Я видела ее лишь раз, когда меня, Тамару Коршунову, оказавшуюся
в теле юной графини, привезли сюда после лечебницы. Сгорбленная
старуха с клюкой появилась в моей спальне. Я тогда чуть со страху
не поседела, если бы волосы пятнадцатилетней Тирры уже не
обзавелись сединой после пережитой катастрофы. Она возникла
бесшумно, как привидение, склонилась, вгляделась в глаза и
проскрипела:
— Вот оно как, получается… Выясни, кто тебя убил, девочка.
— Выясню, — непослушными губами прошептала я.
— И отомсти. За всех отомсти.
— Отомщу.
— Вот и славно.
Она повернулась и, шаркая и постукивая клюкой, ушла. С тех пор
Зим не попадалась мне на глаза, а ее комнатушка оказывалась пуста в
любое время, когда бы я к ней ни заглянула.