Каморка, в которой он встретился с
заказчиком, оказалась как раз из тех исчезающих образцов, до
которых еще не добрались бодрые и шустрые работники «Таггарт
океаник», оперативно перестраивающие «Экстаз». Как деловитые
муравьи или, скорее, глубинные стайные крабы, они с невероятной
скоростью превращали устаревший, архаичный «осьминожник» в
современный суб-город. Здесь нашлось место индустриальным
комплексам, рудным платформам, докам частичного и полного осушения,
и даже развлекательному центру с целым набором гостиничных блоков –
на любой вкус и карман. Но в небольшой пристройке к доку «А5»,
время словно застряло в сороковых. Большой иллюминатор с
крестообразной рамой и неизменными крупными заклепками по
периметру, деревянная мебель, даже с несколькими плюшевыми
подушками, висячий трехламповый светильник на медной цепи. Лишь
стандартный водонепроницаемый чехол на небольшой контрольной панели
у входа указывал, что за бортом не начало сороковых, а пятьдесят
девятый. Панель успокаивающе светилась зелеными огоньками – подача
воздуха, энергия, содержание углекислоты и воспламеняющихся газов,
все в норме.
- Не, несерьезно, - пробасил Аркадий
Шафран, расчесывая пятерней широкую лопатообразную бороду, которую
ценил и взращивал наперекор всем преградам. – И где этот
немец-перец-колбаса?
- Аркадий, вот ты как в первый раз с
цивилистом встречаешься, - заметил Илион, неосознанно повторяя его
жест, только ладонь скользила не по густой бородище, а по гладко
выбритой щеке. – Заплутал наверняка, бедняга. Решил срезать через
блок разгрузки лихтеров и потерялся. Здесь так все поначалу
путаются. Да и не немец он, а норвежец с немецко-финскими
корнями.
Шафран лишь нахмурился, но промолчал.
Ему, потомственному подводнику, было просто непонятно, как можно
заплутать в подводном комплексе, где все устроено предельно
рационально, понятно и просто. Но эти городские, наверное, даже в
собственных квартирах ходят с путеводителем, поэтому он лишь
возмущенно засопел и достал из кармана маленький стетоскоп, с
которым никогда не расставался.
Время шло, изредка к стеклу
иллюминатора подплывала любопытная рыбка, вглядывавшаяся
выпученными глазами в странных существ по другую сторону прозрачной
преграды. По-видимому, уровнем ниже ослабла изоляция – в туманной
зелени воды крошечными бисеринками скользили вверх воздушные
пузырьки. Шафран постукивал по столу стетоскопом, Крамневский,
казалось, спал, клюя носом над тощей папкой, лежащей перед ним.
Хронометр над входом – еще один обязательный атрибут любого
помещения под водой – отмерил минут десять, не больше. Но без
видимых ориентиров, скажем, солнца, ощущение времени сбивается даже
у профессионалов, потому эти десять минут воспринимались как
полчаса, самое меньшее. Наконец, массивный штурвал провернулся,
отпирая дверь, точнее, люк, стилизованный под обычную дверь -
толстую, прямоугольную со скругленными краями и неизбежными
заклепками.