- Я… не очень этого заметил. И сложно
измерить такие… материи.
- Это понятно и естественно. Вы
метались по всей стране, организуя дорожные войска, а не собирали и
анализировали сотни тысяч писем, донесений и доносов. Кроме того,
множество внутригосударственных дрязг просто проходит мимо вас,
оставаясь в тени. К минувшей осени мы стояли на пороге
капитуляции.
Иван сжал кулаки, но удержался от
замечаний. Нельзя сказать, что император говорил что-то новое, но
Терентьев не предполагал, что все обстоит настолько серьезно. Он в
очередной раз с горечью подумал, что иномирное происхождение дает
себя знать по сию пору. Множество событий, естественных и понятных
для местного, просто проходили мимо внимания, не складываясь в
единую картину. Положение в стороне от административного аппарата
давало свои преимущества – Иван действовал без оглядки на традиции,
привычки и сложившиеся взаимоотношения. С другой стороны, зачастую
он просто не представлял, что делается в стороне от его
непосредственного объекта внимания. Так, оказывается, правительство
сотрясла невидимая революция, а он даже не догадывался о бушующей
драме.
- Это не афишировалось, но пришлось
очень сильно закручивать гайки, отстранять исполнителей и угрожать
наиболее безрассудным оппозиционерам, - говорил меж тем Константин.
- Но проблема никуда не делась, ее просто купировали. Массированной
пропагандой, преданием огласке политики врагов в Европе и уймой
иных ухищрений мы отчасти восстановили утраченное доверие. Главным
образом потому, что население страны видит, как много делается для
войны, и как сурово карается саботаж, в любой форме. Но, по сути,
мы заложились своими жизнями в счет будущей победы. И я в том
числе. Если после всех усилий, жертв, урезанных пайков,
обязательных государственных займов, прикрепления к военным
заводам, призыва… и всего остального… Если и это не принесет
победу, хотя бы малую, на нас набросится разношерстная оппозиция,
антимонархисты в самом правительстве, всевозможные сектанты, а
самое главное – обманутые надежды десятков миллионов. Уже сейчас не
менее чем в четверти писем с фронта повторяется одно и то же – «мы
готовимся дать большое сражение, больше вас не увижу, уезжайте в
Сибирь и на Дальний Восток, может быть, хотя бы там вас не
достанут». В армии появляются безумные слухи – дескать,
командиры-дьяволиты гонят людей на убой, врачи залечивают насмерть
в госпиталях... Эти слухи, в большинстве своем, распространяют
люди, испугавшиеся до грани сумасшествия. Таких постоянно вычисляют
и наказывают, или отправляют в тыл. Но их слишком много. Можно
поднять народ и армию еще на один решающий рывок, но он должен
принести результат. Иначе других уже не будет.