Глава 6
весна 1961 года
- Не спать, водила! – гаркнул сиплым
простуженным голосом командир.
- Готов, - коротко отозвался
наводчик
- Ну почему я не пожег фрикцион при
разгрузке? – жизнерадостно заржал мехвод.
Командир экипажа, натянул шлем и
криво ухмыльнулся. Из-за свежего шрама, стягивающего щеку,
подмигивание смотрелось жутковато, и офицер казался гораздо старше
своих двадцати девяти лет.
- Потому что фрикцион на гусеничной
технике, а у нас колеса, дурень, - констатировал он. – Еще так
пошути, как раз на трибунал и спецроту нашутишь, за пропаганду
саботажа.
- А в специальной роте, говорят,
весело! – не унимался мехвод, как обычно перед боем, он заглушал
страх глуповатыми и громогласными шутками. – Питание по первой
норме, оружие, какое хошь!
- Ага, говорят, - буркнул наводчик. –
И девяносто процентов потерь в каждом бою. – Не зря их
смерть-ротами называют…
- А у нас зато сильно меньше,
ага!
- Кончай болтовню, - оборвал
командир. – Заводи ящик.
Взревел дизель, броневик вздрогнул и
дернулся на месте, борта вибрировали, в корме тихо бренчал ящик с
запасными пулеметными лентами.
- Эй, там, за рацией, не дрейфь,
слушай в трубку и не забывай про трещотку!
Радисту и по совместительству
пулеметчику Гедеону Юсичеву было очень страшно. Причем страх, как
зазубренная заноза под ногтем, засел в его душе уже не первый день,
и даже не первую неделю. Гедеон начал бояться в тот день, когда он
внезапно сам побежал навстречу длинным и цепким рукам армии, от
которых прежде успешно уклонялся.
- Натан Моисеевич… Ну что же вы
так…
В словах следователя не было ни
угрозы, ни каких-то особых обещаний, только всепоглощающая
усталость.
- Натан, Натан, - повторил он вновь,
тяжело облокачиваясь на стол, заваленный бумагами. – Вот уж кого не
ожидал…
- Богом нашим клянусь, попутало, сам
не представляю… - тоскливо и жалко забормотал стоявший человек –
долговязый, высокий и совершенно седой. Больше всего его пугала эта
усталость и безнадежность в голосе следователя. Именно в таком
состоянии совершают самые ужасные и непоправимые вещи – просто
потому, что отупевший от беспросветной работы разум теряет
способность реагировать на что бы то ни было, кроме сухих строчек
инструкций и кодексов.
- Какой там к черту бог. И какое
«попутало»? – следователь, наконец, посмотрел прямо в лицо седому.
- Ты еще оптимизацию производственного процесса приплети. По
документам, что вам на пуговицы продавали? Лом, обрезки. По
документам - отбраковать, расправить, пуговицы по одной вырубать. А
вы с завода грузовик алюминиевого листа увезли. Снизили, понимаешь
ли, себестоимость пуговицы в четыре раза! Ты ж не маленький, знал,
что этот лист идет на дирижабли, на аэропланы, на облегченную
составную броню! Это материал стратегической важности, украденный с
военного завода. Поставка экстрасрочной категории. Там на учете
каждый грамм. И, чтоб украсть рубль, ты сдал врагу какой-то рубеж.
Не хлопай глазами, если ты украл грузовик листа - значит, где-то не
хватит для дирижаблей. Значит, кто-то за твой рубль должен умереть.
А знаешь, что самое глупое? Если они дойдут сюда, тебе твои рубли
даже на могилу не пойдут. Ты за эти деньги своей рукой готов семью
положить?