— Можете идти, Сергей Васильевич, и попросите господ академиков
зайти, сделайте милость, — по виду Гагарина было видно, что вот
сейчас он бы с большим удовольствием остался. Вот только именно
сейчас мне свидетели были не нужны, потому что я просто задницей
чую, что они пришли с очень серьезной темой для разговора. — Да, и
пусть позовут Штелина, может быть, он, как приближенная к этому
кругу персона скажет мне, что происходит.
Гагарин колебался еще секунд десять, пока медленно шел к двери,
видимо, лихорадочно придумывая причину, по которой он мог остаться,
но, так и не придумав ничего, вышел из комнаты, которую Криббе
перед самым отъездом сделал максимально похожей на кабинет.
Как только он вышел, двери снова распахнулись и вошли ученые
мужи во главе с Шумахером. Я имел несчастье познакомиться со
скандальным немцем, еще до поездки в Москву, но, к счастью, дальше
знакомства дело не зашло. Теперь же он почему-то решил, что в
отсутствии других представителей власти, которые почитай всем
составом ломанулись за Елизаветой в Москву, можно прийти к Великому
князю с какой-то проблемой. Это, конечно, было лестно, вот только,
не совсем понятно, потому что в Петербург вернулся вместе со мной
человек, действительно могущий принять решение, и у вице-канцлера
было право некоторые вопросы решать полностью автономно. Но, вместо
Бестужева, Шумахер пришел ко мне, и это очень интересный момент на
самом деле. В глаза бросилась немного помятая морда лица шедшего за
Шумахером господина, которого я не знал, и который, методом
исключения, мог являться только Миллером. За Миллером шел
Ломоносов. Вид у Михайло Васильевича был, мягко говоря,
недовольный, и он с мрачным видом рассматривал кулаки, которые,
скорее всего, и являлись причиной некоторой помятости лицо
господина Миллера. Очень интересно и опять-таки не понятно, при чем
здесь я. Войдя, все трое поклонились, приветствуя меня. Ну что же,
скоро выясним, зачем вы сюда пришли.
В кабинет незаметно проскользнул Штелин, глядящий
заинтересованно, по всей видимости пребывающий в неведении
относительно причин появления здесь непрошенных гостей.
— Здравствуйте, господа, — я не приглашал их садиться, и сам
продолжал стоять, разглядывая каждого их них. — Что привело вас ко
мне?
— Ваше высочество, я хочу подать жалобу от лица Академии наук, и
от лица господина Миллера на господина Ломоносова. Его выходки
давно уже стоят у нас как кость в горле, но сегодняшнее
происшествие перечеркнуло все предыдущие.