Моряк покрутил головой, смотря на
хмурые тучи на небе, и согласно кивнул. Уже через пару часов мы
нашли уютную бухту, укрытую со всех сторон высокими горами, и,
разведав глубины, бросили якорь в потрясающей по красоте лагуне, с
белым песчаным пляжем и прозрачной водой, в которой была видимость
до самого дна.
— Не разбредаться, поисковые партии
идут только вместе, — продолжал читать нравоучения синьор Джакопо,
и я был с ним солидарен. Сколько бы ни говорили об этом, кто-то да
пропадал во время поисков воды или еды, отходя от отрядов.
— Вы ещё им скажите, синьор Джакопо,
что того, кто не вернётся, мы обязательно повесим, — пошутил я, вот
только капитан без малейшей запинки перетранслировал мою идею в
массы, и, судя по тому, как испуганно вздрогнули спины уходящих,
мой юмор остался не оценённым, угрозу приняли за чистую монету.
— Что делать остальным, синьор
Витале? — вернулся он, проводив партии солдат и матросов. Тут же
остальные офицеры подошли ко мне ближе, чтобы услышать ответ.
— Разбивайте лагерь, синьор Бароцци,
— обратился я к военачальнику, — пусть вам помогут, заодно и за
людьми присмотрите.
— Хорошо, синьор Витале.
— После, думаю, решим уже по
ситуации, — продолжил я.
Синьор Бароцци стал распределять
обязанности среди своих, а морские офицеры предлагать ему помощь,
которую он с благодарностью принимал, и уже скоро на берегу
застучали топоры и с грохотом стали валиться десятки деревьев.
Работа закипела и на корабле.
Свободные от вахт моряки вытаскивали паруса, гамаки и прочие
тканевые предметы на палубу, чтобы просушить их. Купор со своими
оставшимися на корабле людьми занимался бочками, так что все были
при деле, кроме, пожалуй, меня. Идти в каюту не хотелось, а девушки
подняться сюда не могли, поскольку до сих пор мало кто был посвящён
в то, что эти юнги не совсем мужского пола.
— Скучаете, синьор Витале? — подошёл
ко мне синьор Джакопо с удочкой в руках, протягивая её мне. —
Сообразил на скорую руку для себя, но если вы хотите…
— А, знаете, давайте, синьор Джакопо,
— неожиданно согласился я, хотя раньше никогда не любил рыбалку.
Отец часто уезжал с друзьями на неё, и обычно его возвращение
ничего хорошего семье не предвещало, поскольку приезжал он без
рыбы, но пьяный, устраивая скандалы. Поэтому уже во взрослой жизни
меня обычно от этого слова слегка потряхивало, но тут, в бухте, с
неба разбежались тучи, зимнее экваториальное солнце хорошо пригрело
всё вокруг, а шлепки волн о корпус корабля навевали сон и желание
отвлечься от текущих проблем.