— «Австралийцы называют британцев “гранатами” не из-за любви к
фруктам, просто созвучно с иммигрантами, — мысленно высказалась
Ари, прежде чем Артур задал новый вопрос. — Хозяин, выбирайте
реплики осторожнее, не стоит посвящать всех подряд в свои
тайны».
— Дело ведь не только в этом, раз вы справлялись с ними без
русских. — Мысленно признав свою вину, Артур задал следующий вопрос
уже чуть тщательнее и предварительно «показав» его своим
каддэям.
— Ну да, есть еще одна причина. Меня очень заинтересовал
подчиняющий, подходящий под пророчество. Я люблю свою родину и буду
очень рада помочь распространить власть каддэев на остальной мир! —
Оливия широко улыбнулась и провела пальцем по шее. — Если ты тот, о
ком я думаю, нам все будет по плечу!
— «Австралийская империя полностью принадлежит каддэям, одно из
трех государств во всем мире». — По непонятной причине кицунэ
только сейчас сообщила приручителю столь важную информацию.
— Кажется, я это уже где-то слышал, — хмыкнул Артур. — Хорошо,
допустим, мы заключим союз, когда я взойду на престол. Вот только
сейчас меня от него отделяет настоящая пропасть. Не страшно ставить
на темную лошадку?
— Не переживайте, Ваше Высочество, я лишь первая ласточка. В
Петербурге многие недовольны вашим братом. Я верю в нас. — Эльфийка
распахнула невесть откуда взявшийся веер и кокетливо прикрыла лицо,
резко переходя на официальное обращение. — Мне нужно переговорить с
императором и получить разрешение на вмешательство. Через неделю в
посольстве будет большой прием, обязательно приходите!
Несмотря на разную обстановку, все допросные всех миров, будто
то металлический стол с непрозрачным зеркалом в Нью-Йоркском
отделении полиции или низкий табурет в мрачных лондонских подвалах,
объединяло одно — из них хочется побыстрее уйти.
Его Высокопревосходительство граф Комаровский удостоился шаткого
деревянного стула посреди темной и сырой камеры. Где-то вдали мерно
капала вода, усиливая и без того болезненную мигрень графа.
Со старика сняли почти всю одежду, оставив только нательную
рубашку, зато оставили тяжелые кандалы и ошейник-негатор. Старик
много раз пожалел, что согласился на арест и не успел воззвать к
дару — его вырубили ударом по затылку еще при посадке в карету.
Теперь он мечтал только об одном — вернуться в прошлое и снести
голову наглому жандарму, посягнувшему на святое — дворянскую
честь.