— Да… помню, как они приехали в
первый раз — майор-американец и с ним два лейтенанта-гринго…
— Гринго — это же американцы? — не
утерпел Вася.
— Можно и так, — согласился старик,
— но мы чаще называем этим словом блондинов. Вот ты, например, тоже
гринго.
Лингвистическая новость изрядно
поразила Васю и он, обдумывая свой новый статус, пропустил
несколько фраз и спохватился только когда Карлос достал с полки
папочку с бумагами и принялся показывать на небольшой карте точки —
партизанские склады. Устроили их задолго до появления Че, некоторые
команданте успел вскрыть и воспользоваться, другие нашли рейнджеры,
когда гонялись за его отрядом. Но один склад, обозначенный в
бумагах как gran principal, то есть “большой основной”, так и
остался необнаруженным, несмотря на подробное описание в протоколах
допросов.
— Попробуйте, если получится, вы
прославитесь на весь свет.
— Простите, сеньор Уанка, а зачем вы
все это рассказываете нам? Почему не своим детям или внукам, пусть
прославятся они?
Бывший рейнджер помрачнел и
подрагивающей старческой рукой собрал бумаги обратно в папку.
— Я пережил всех своих детей и почти
всех внуков. На мне, с того дня, как в Ла-Игере расстреляли сеньора
Гевару, проклятье. А вот ты, — он уставил палец на Васю, — можешь
найти склад и снять с моего рода эту кару, я чую в тебе истинный
андский дух.
Старшие иронично переглянулись,
пользуясь тем, что старик неотрывно смотрел на младшего. Ну да,
дедушка из ума выжил, понес пургу…
— Не смейтесь, даже если я ошибаюсь,
найдите склад.
— Почему же его не нашли тогда, тем
более если он так хорошо описан? — недоверчиво спросил дядя
Миша.
— Те, кого допрашивали — чужаки,
чилиец и перуанец. И те, кто допрашивал, тоже — американец и
кубинец. Я-то здешний и точно знаю, о каком месте идет речь, а они
ошиблись километров на пять, в горах многие места выглядят похоже.
Вот тут мои заметки, как найти это место… Возьмите…
Старшие вежливо отказались и,
поблагодарив за кофе и рассказ, встали прощаться. Уже в дверях,
оглянувшись, Вася замер — старик глядел на него с такой тоской и
отчаянием, что выдержать это было невозможно. В конце концов, не
убудет от экспедиции, если взять эти записки!
Вася вернулся на три шага назад и
протянул руку:
— Я попробую.
— Да благословит тебя Дева Мария
Розария, внучек.