Белая нить - страница 110

Шрифт
Интервал


— Нужно стучать, Фрез, — Олеандр бегло глянул на вошедшую.

Под стать отцу, Фрезия сегодня решила сиять. Отблески солнца плясали точно по граням драгоценных камней на её лиловом платке. Вынуждали их лосниться переливами и отражать на стены крохотные радуги.

Как-то матушка поведала Олеандру, что одна радуга появляется на счастье, а две и вовсе предвещают избавление от проблем. Но судя по морщинке, залегшей меж бровей Фрезии, о последнем речи не шло.

Опять дурные вести?

— Могу я поинтересоваться, чем вы занимаетесь? — Лицо Фрез вытянулось, когда она узрела на подушках Драцену с задранной до груди туникой. — У нас что, только наследник клана умеет сшивать раны? Целители уже разучились? И где, скажите на милость, Зефирантес?

— Здравствуй, Фрез, — с запинкой произнес Олеандр, отложив ткань на столик и поднявшись.

Из соседней комнаты прозвучало тихое «брыньк». Дом заходил ходуном. Согнувшись в три погибели, Зеф прискакал в столовую на одной ноге, силясь натянуть на другую сползший сапог.

— Ой! — прокряхтел он и рухнул на стул, отчего тот тревожно заскрипел. — Запамятовал, Фрез. Ты уж зла не держи…

— Дурья башка! — Фрезия сорвала с крючка моток высушенный трав и швырнула ему в лицо. — Тебе велели сопроводить наследника к Древу!

— Да, но…

— Не смей оправдываться!

Вжух! Вжух! Вжух! За первым снарядом последовал второй, третий, четвертый. По столовой разлетались тучи иссушенной листвы. Драцена одёрнула тунику и поспешила отойти к лестнице. Олеандр поймал себя на мысли, что ему должно бы разозлиться. Так что он слегка потерялся, осознав, что сердце не трепыхается в груди, а рот не моросит колкостями.

Перепалка Зефа и Фрезии походила на ссору супругов, о которых говорят: «На рассвете бодаются, на закате ласками упиваются». Серьезно! В какой-то миг Олеандр даже задумался, не вопьется ли приятель в губы Фрез поцелуем. И, что еще удивительнее, не испытал при этом тычка ревности.

Все мысли утекали к Эсфирь. К вопросам: «Всё ли у неё в порядке? Не добрался ли до неё кто-то иной?»

Чего греха таить, помимо Аспарагуса, в мире хватало опасных существ.


***


Олеандру пришлось брести на площадь к Вечному Древу. Кровь снова загромыхала в ушах. Ладони взмокли, сжимая рукоять клинка — подаренного отцом, а не сабли Дэлмара — её он на чердаке спрятал. Перед внутренним оком так и мелькали судные листы.