— Нужно
стучать, Фрез, — Олеандр бегло глянул на вошедшую.
Под стать
отцу, Фрезия сегодня решила сиять. Отблески солнца плясали точно по
граням драгоценных камней на её лиловом платке. Вынуждали их
лосниться переливами и отражать на стены крохотные
радуги.
Как-то
матушка поведала Олеандру, что одна радуга появляется на счастье, а
две и вовсе предвещают избавление от проблем. Но судя по морщинке,
залегшей меж бровей Фрезии, о последнем речи не шло.
Опять
дурные вести?
— Могу я
поинтересоваться, чем вы занимаетесь? — Лицо Фрез вытянулось, когда
она узрела на подушках Драцену с задранной до груди туникой. — У
нас что, только наследник клана умеет сшивать раны? Целители уже
разучились? И где, скажите на милость, Зефирантес?
—
Здравствуй, Фрез, — с запинкой произнес Олеандр, отложив ткань на
столик и поднявшись.
Из соседней
комнаты прозвучало тихое «брыньк». Дом заходил ходуном. Согнувшись
в три погибели, Зеф прискакал в столовую на одной ноге, силясь
натянуть на другую сползший сапог.
— Ой! —
прокряхтел он и рухнул на стул, отчего тот тревожно заскрипел. —
Запамятовал, Фрез. Ты уж зла не держи…
— Дурья
башка! — Фрезия сорвала с крючка моток высушенный трав и швырнула
ему в лицо. — Тебе велели сопроводить наследника к
Древу!
— Да,
но…
— Не смей
оправдываться!
Вжух! Вжух!
Вжух! За первым снарядом последовал второй, третий, четвертый. По
столовой разлетались тучи иссушенной листвы. Драцена одёрнула
тунику и поспешила отойти к лестнице. Олеандр поймал себя на мысли,
что ему должно бы разозлиться. Так что он слегка потерялся,
осознав, что сердце не трепыхается в груди, а рот не моросит
колкостями.
Перепалка
Зефа и Фрезии походила на ссору супругов, о которых говорят: «На
рассвете бодаются, на закате ласками упиваются». Серьезно! В
какой-то миг Олеандр даже задумался, не вопьется ли приятель в губы
Фрез поцелуем. И, что еще удивительнее, не испытал при этом тычка
ревности.
Все мысли
утекали к Эсфирь. К вопросам: «Всё ли у неё в порядке? Не добрался
ли до неё кто-то иной?»
Чего греха
таить, помимо Аспарагуса, в мире хватало опасных
существ.
***
Олеандру
пришлось брести на площадь к Вечному Древу. Кровь снова загромыхала
в ушах. Ладони взмокли, сжимая рукоять клинка — подаренного отцом,
а не сабли Дэлмара — её он на чердаке спрятал. Перед внутренним
оком так и мелькали судные листы.