В тот же
миг зверь разжег на кончике хвоста чары. Спрыгнул и швырнул в
архихранителя световой шар. Чары ударили Аспарагуса в живот,
впитались в плоть, ошеломляя. Серебристое сияние охватило его, и он
попятился. Врезался в опрокинутое кресло и, не удержав равновесие,
перевалился через него.
— Больно,
наверное, — злорадно выдал Олеандр и рванул в сторону.
Второй
пучок ошеломления просвистел над плечом. Третий врезался в ставню,
за которой он укрылся. И слух потревожил стук каблуков. Когда он
решился выглянуть, силина уже и след прослыл. Как и Эсфирь.
Воспользовавшись суматохой, она, похоже, выскочила в ночь. О её
недавнем присутствии напоминало лишь белоснежное перо,
перекатываемое ветром по комнате.
И куда её
понесло, спрашивается?
***
Видит
Тофос, Олеандр никогда не плодил слухи. Но ныне язык так и чесался
донести до собратьев весть, что великого архихранителя, глаза и уши
Стального Шипа, уложил на лопатки мелкий зверь. Олеандр многое бы
отдал, чтобы подольше понаблюдать за Аспарагусом, который выполз
из-за кресла на четвереньках, силясь нащупать выскользнувший из рук
меч.
Жаль, время
подгоняло. Потому Олеандр только отпихнул клинок подальше —
тихонько так, мыском сапога. Затем оглядел Рубина. Удостоверился,
что с ним всё в порядке. Сунул в карман перо. Подхватил с пола
ножны с саблей и выбежал во двор. Туника и шаровары мгновенно
прилипли к телу — на улице до сих пор бушевал ливень. Ледяной и
надрывный, он раздирал тишину поселения.
Олеандр
пересёк двор и нырнул под крону ближайшего дерева. Раздвинул ветви,
поникшие от влаги. И взору предстала дыра в ограде — достаточно
широкая, чтобы через неё, пригнувшись, вынырнула в лес тощая
девица.
Нетрудно
догадаться, кто прогрыз отверстие. Клятый силин! Возможно ли, что
они с Эсфирь знакомы?
—
Наследник! — донёсся до слуха возглас, и Олеандр выругался. — Куда
это вы собрались, интересно?
Как
говорится, недолго листва шелестела. Олеандр скрипнул зубами и
ринулся в дыру. Но цепкие пальцы ухватили его за ворот и потянули
назад. Он подался вперед, и ткань туники врезалась в горло,
затрещала.
— Вы с ума
сошли? — прорычал Аспарагус и рывком затащил его под ветви. — Вы
слышали?..
— Она не
выродок! — Олеандр резко обернулся. Мокрые волосы шлепнули его по
лицу. — С чего ты вообще это взял? Ты можешь назвать её сущности?
Нет. Тогда ты не можешь и утверждать, что она двукровная. Боги! Да
она толком ничего не помнит. Чар лишается и призывает их по
глупости!