Над склоном
сомкнулась тишина, нарушаемая шелестом волн и размеренным хлопаньем
крыльев. Прорезая дневное марево, Вия терялась в дыму и тучах,
сопровождаемая десятком пар глаз.
— Живой! Он
живой! — прогремел бас, который Олеандр узнал бы из миллионов
похожих.
Огромная
туша с кучерявой рыжей головой неслась на него подобно тарану.
Вялому такому, прихрамывающему на левую ногу, но все равно тарану.
К счастью, Олеандра удосужились спасти от безотрадной участи заново
переживать переломы костей. Преградив Зефу дорогу, Каладиум с
каким-то странным выражением поглядел на тело Геры.
— Что с ней
произошло? — Зеф посмотрел на заросли, откуда вылетело колдовство
Эсфирь.
Олеандр
тоже обратил взор к лесу. Ужель её чарам подвластно взывать
выродков к разуму?
— Иногда с
существами такое случается, — прошипел Рубин. — Ну, знаешь, когда
им в глотки ножи прилетают.
Он
прохаживался по песку, стягивая огонь с ветвей и приговаривая: «Не
благодарите, не благодарите». По-видимому, он опять отравил
дракайна, чтобы вытащить феникса. Ну не полудурок ли? Давеча чуть
язык не отвесил, а ныне как ни в чем не бывало снова играется с
сущностями.
— Дык это,
я ж не о том, — поправился Зеф.
И тут же
осекся. Олеандр расчертил по воздуху знак — два параллельных
креста, призыв к молчанию.
— Э-э-э, —
протянул Зеф. — Надо бы это… то самое, как его…
— Тю! —
Рубин, с чьих губ уже свисала самокрутка, выдул из носа дым и
усмехнулся. — Слушайте, я, кажется, начинаю докумекивать, как к вам
в хранители девица заползла…
— Еще одно
слово, и я скормлю твое достоинство грифонам! — зажимая ладонью
порез на боку, Драцена сплюнула кровь.
Рубин в
долгу не остался:
— Не
терпится поиграться с моей змейкой, милая?
— Мойра
улетела, — прокричал Аспарагус, раздавливая набухшую почку
перепалки в зачатке. — Где белокрылая?
Твою ж
деревяшку!
— Тоже
улетела в сторону моря, — солгал Олеандр. Только сейчас он осознал,
что с боков его прикрывают два хранителя со стальными шипами на
плащах и мечами наготове. — Я видел. Очнулся и увидел.
— М-м-м, —
с обманчивой мягкостью протянул Аспарагус и стиснул эфес меча
побелевшей рукой. — Быть может, чей-то взор явился столь же острым,
сколь и взор наследника?
Зеф, Рубин
и Драцена перехватили красноречивый взгляд Олеандра и высказались
ему в поддержку. Некоторые стальные воины смолчали. Другие пожали
плечами, мол, не видели, не знаем.