Чудом не давлюсь курицей и быстро хватаю компот — запить.
— Как умерла? — бормочу и снова пью, чтобы скрыть смущение.
— Не знаю подробностей, но он черный ходил, Ника. А мне сказал: «Все,
Робби. Нет ее больше, моей Доминики, умерла она». И все. Тяжело столько всего
даже для такого как Тимур.
* «Не спеши» — Владимир Шахрин, группа «Чайф», альбом «Дети гор»,
1993г.
Доминика
Аппетит пропадает, как и не было, жую на автомате, боясь себя выдать.
Робби понял буквально, но я-то знаю, что Тимур имел в виду.
Он нашел мой дневник и Лаки. Проверить, что Доминика Гордиевская
сменила имя на Веронику Ланину, дело одного дня. Особенно учитывая возможности
Талерова.
Я для него умерла. Больше нет той маленькой Доминики, которая была, по
его словам, всем, что у него есть. Осталась Ника — лживая предательница и
воровка.
Я ведь сразу заметила, что он избегает называть меня полным именем,
думала, это привычка. Нет, он оставил Доминике все то, что было хорошего в его
памяти. А Нике досталось остальное.
Прикидываю, за сколько можно продать квартиру, которую отдала мне
Сонька. Хорошо, если дадут десять тысяч, город маленький, и квартиры там
дешевые. Но я не могу вот так продать квартиру и сбежать в никуда.
Сейчас нельзя об этом и думать, я не могу просто увезти дочь, меня
найдут максимум через пару часов. Если я хочу исчезнуть, надо основательно
подготовиться. А сейчас просто быть рядом с малышкой. И никто не должен
догадываться о моих планах, даже Робби.
Пока я ем, входит та самая женщина, что передавала мне дочку. Тим
говорил, это горничная.
— Тимур Демьянович попросил вас подняться к ребенку, пока в вашей
комнате идет уборка.
Вскакиваю и, дожевывая на ходу, бегу из кухни. Робби машет тетрадкой и
кричит вдогонку, что ждет меня на полдник и что мне положено шестиразовое
питание.
Я читала о грудном вскармливании, и сама знаю, что нужно много пить,
даже если есть я много не могу. Поэтому с Робби мы будем видеться часто.
Перепрыгиваю через ступеньку, чтобы скорее оказаться наверху. Вбегаю в
детскую — моя девочка спит, сладко причмокивая во сне. Опускаюсь на пол возле
кроватки, смотрю на нее через бортик и наглядеться не могу. Самой не верится,
что я могу к ней прикоснуться, погладить щечку, поцеловать пальчики.
Внезапно раздается звук закрывающейся двери, поднимаю голову и только
сейчас замечаю еще одну дверь, ведущую в соседнюю комнату. А соседняя комната —
спальня Тимура.