Но мы – гуманные, мы – пожалеем,
да?
Кровь у них синяя, но дышат они
кислородом, как и мы. Говорят, Шед был очень холодной планетой – и
шедми могут купаться в воде, температура которой приближается к
нулю, да и вообще – любят холод, хоть и теплокровные. Но не
млекопитающие – а какие, интересно? У их женщин нет грудей, у их
мужчин клыки, как у кабанов, но, вообще-то, на людей они здорово
похожи. Форма удобная, конвергентное сходство.
Гуманоиды. Братья по
разуму.
Расплакаться над их горькой
судьбой?
Интересно: мы все напряжённо ждали
сигнала с Земли, но он всё равно пискнул, когда я на миг отвлёкся –
и я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Земля ответила
шифрограммой: «До прибытия специалистов ничего не предпринимайте.
От базы на 548-Ан-Эр-050 «Эльба» к вам вылетели представители
КомКона и Этнографического общества. Исследовать станцию разрешаю
только в их присутствии».
– Прекрасно, – сказал капитан зло. –
Начали разводить антимонии и сопли сосать. Теперь будем тут ждать у
моря погоды, а потом прилетят… голуби мира… ворковать и
гадить…
– Не заводись, Антон, – тихо сказал
старпом. – Пусть, в самом деле, комконовцы решают, это их дело.
Тебе надо возиться с такой толпой выродков, а? Ты знаешь, что от
них ждать?
– А кто вообще знает, что от них
ждать? – сказал капитан. Он был очень раздражён, но держал себя в
руках. – По мне, и взрослых, и детей надо бы… В общем, нет Шеда –
нет проблемы. А пока есть шельмы – и проблема есть. У всей Земли,
мать их…
– Так ведь Шеда и нет, – негромко
сказал канонир Стас, самый старший в экипаже и воевавший дольше
всех. Он носил нашивки за ГЦ-471-зет, за Плутон и за караван,
который ещё в самом начале войны сопровождал к нашей базе на
Незабудке. Какая там была заваруха – он избегал распространяться; я
только знал, что с тех пор у него треть костей распечатана и
пересажена. – Что мы, фашисты – открывать огонь, заведомо зная, что
там их детёныши?
В последнее время ВИД постоянно держал
в «горячо рекомендуемом» плоскую и чёрно-белую хронику почти
двухсотлетней давности. Напоминал, что с нелюдью мы уже воевали,
победили – ну и сейчас справимся. Только они назывались «нацисты»,
Стас перепутал – наверное, от напряжения и усталости. Я не посмел
поправить.
– Заведомо? – старпом поднял
бровь.
Сходу поверить шельме – это додуматься
нужно. Но Стас – святой человек, всем известно.