— Привет тебе, брат мой. Сегодня Дом
Владык принимает тебя с той же радостью, с которой предок наш
Ваэссир принял твоё возвращение в прямую ветвь рода. Свет, жизнь и
благословение тебе, сын Владыки, брат Владыки, старший царевич
Хатепер Эмхет, — провозгласил Секенэф, и его глубокий голос
пронёсся над площадью, отражаясь, казалось, от каждого камня,
донося смысл его слов до каждого из присутствующих.
Толпа вельмож взорвалась
приветственными криками, прославлявшими его. И снова Хатепер ощутил
исходившую от них волну, несшую его точно воды Великой Реки.
Великий Управитель поднялся по
ступеням, и Секенэф заключил его в объятия. После пришёл черёд
царицы. Лёгкие руки Амахисат легли на его плечи, и старший царевич
невольно вздрогнул, но не показал своего смущения. Царица задержала
взгляд на его лице, потом подалась чуть ближе и шепнула:
— Верю, ты знаешь, что делаешь.
Уточнить не было возможности — она
уже отстранилась, одарив его милостивой улыбкой, и заняла место
подле своего супруга. Хатепер последовал за царственной четой. Вся
придворная челядь выстроилась по обе стороны центрального коридора
дворца, и все кланялись Великому Управителю едва ли не с бо́льшим
почтением, чем Императору и царице. Проходя мимо них, Хатепер почти
физически чувствовал их взгляды, прикованные к нему, и в
особенности — к золотому навершию, сделавшему его рог целостным.
Да, все они прочитали знак правильно, просто пока не смели в голос
обсуждать свои мысли на этот счёт. Хатепер знал их всех, но сегодня
словно тоже видел по-новому — как и знакомую с детства дворцовую
площадь, как и внутреннее убранство Дома Владык. Что-то в самом
воздухе изменилось бесповоротно, и как бы сам он ни относился к
произошедшему, особенно понимая цель, стоявшую за этим, —
сегодня он пришёл сюда в новом качестве. Обратной дороги не
было.
В большом тронном зале были накрыты
невысокие пиршественные столы. Дворцовые повара превзошли сами
себя, наготовив столько блюд, сколько не подавалось единовременно,
наверное, со дня восхождения Владыки Секенэфа на трон. Всевозможные
овощи и фрукты, мясо, птица и рыба, приготовленные по всем
известным столичным рецептам, свежевыпеченный хлеб и лучшее пиво
соблазняли многообразным переплетением запахов. Большие кувшины с
изысканным вином из императорских запасов располагались у столов,
и, точно стражи, рядом с ними замерли искусные виночерпии.