— Павах из рода Мерха. Проклятие
Ваэссира, — закончил дипломат.
Старший царевич знал брата с детства,
испытал на себе не раз не только благостные эмоции Секенэфа —
сначала наследника трона, а потом и Владыки. Однако эту холодную
ярость, способную смести всё на своём пути, ему доводилось видеть
редко — Император умел держать себя в руках. Всё вокруг словно
замерло — затишье перед бурей, затаившейся в золотых глазах
Секенэфа. Казалось, даже голоса птиц смолкли, и затих шелест
листвы.
Голос Владыки звучал негромко, но
гнев перекатывался в нём, как рокот сдвигаемых камней:
— Разве не помнишь, каких сил мне
стоило удержать себя и не уничтожить его сразу же, тем более после
получения подтверждений его предательства? Разве не знаешь, каких
сил мне стоит удерживать себя теперь, когда я должен принимать
равно всех сыновей и дочерей влиятельных родов Империи? Всех без
исключения... и роды Мерха и Эрхенны — одни из наиболее влиятельных
среди прочих, герои войны времён правления нашего отца. Я должен
быть справедлив и любезен с теми, кто забрал мою кровь, мою
плоть... Я должен защищать и оберегать их так, как оберегаю всех
своих подданных — я, тот, кто желает стереть всякую память о них! Я
— Хранитель Закона, и должен совершить мой суд справедливо. Но я —
живой мужчина... супруг прекрасной отнятой у меня до срока
женщины... отец нашего прекрасного отнятого у меня сына... которого
не сумел защитить так, как защищаю теперь его обидчиков.
— Секенэф, я...
— Да-а-а, ты... — Император с горечью
усмехнулся и покачал головой. — Ты знаешь всё это. Ты знаешь меня
как никто из живущих ныне. А ведь именно ты и Джети убедили меня
сохранить предателя в Обители — даже не ради того, чтобы он помог
однажды раскрыть заговор, нет. Ради связи, протянувшейся меж ним и
нашим Хэфером... Но даже дав на то своё согласие, я до сих пор
желаю вскрыть его разум, вскрыть его сердце и вырвать эту нить
собственными руками из его живой сути, — прорычал он, сжав руку в
кулак у самого лица Хатепера.
Дипломат не вздрогнул, выдержал
взгляд своего брата и Владыки, полный разрушительной ярости и не
менее разрушительной боли.
— Из всех нас только ты можешь эту
связь использовать, — тихо проговорил он. — Взор Ваэссира и Его
Проклятие. Я знаю, сколько муки приносит тебе моя просьба, прости
меня. Скорее всего, предатель не переживёт ритуал... об этом ещё
нужно говорить с Джети — как сохранить жизнь в нём столько, сколько
нам потребуется. Слияние с твоим сознанием похоронит его
заживо.